Обречённые на мытарства

Весть о долгожданной Победе разнеслась со скоростью молнии. Василиса проснулась от громкого и непривычного шума в коридоре общежития. За дверями комнаты слышались радостные голоса и хлопанье дверей.

– Кому там спозаранку приспичило веселиться? – недовольным голосом проворчала Надя Дылдина, выглянув из-под одеяла. – Им веселье, а другие должны страдать. Идиоты!

В это время в конце коридора чей-то звонкий голос прокричал: Победа! Ура товарищи! Сегодня день объявлен нерабочим.

– Васска, ты слышала? – Дылдина резко поднялась в постели, затем села, свесив ноги. – Неужели победа?

– Народ попусту трезвонить не будет, – ответила Василиса. – Конец войне. Дождались люди, всё-таки.

Неожиданно распахнулась дверь, в комнату влетела Ксения. Она работала в ночную смену.

– Девчонки! Победа! – завопила она и бросилась обнимать подруг. – Я сама слушала по радио. Фашисты сдались и подписали акт о безоговорочной капитуляции!

– А чего прискакала раньше времени? – спросила Надежда.

– Ты ещё спрашиваешь? Захотелось сообщить о победе, – протараторила Ксюша. – Вы же дрыхните и не знаете ничего. Не смогла я удержаться, отпросилась ненадолго. В депо у нас всё равно уже никто толком не работает.

Ксюша ещё немного покрутилась по комнате, почесала языком и убежала обратно в депо. Василиса и Надежда быстро умылись, перекусили на скорую руку и отправились на работу.

Привокзальная площадь, не смотря на ранний час, уже бурлила. Слышалась гармошка, звонкий мужской голос вытягивал «Катюшу», ему подпевали хором. Шумно было и в зале ожидания. Сошедшие с утреннего поезда пассажиры не спешили по своим делам. Какой-то мужчина взял в руки гитару, вокруг него тут же собрался народ, запели песни, принялись плясать.

Потом толпа, не сговариваясь, двинулась к центру города. К ним по ходу присоединялись другие группы, выходившие из примыкающих улочек. Город проснулся и ожил. Люди плакали, обнимались, кричали «Победа! Ура! Война кончилась!» Возгласы тонули во взрывных звуках гармошек, предельном звоне гитар и яростном треньканье балалаек. Бурная эйфория захлестнула всё пространство вокруг.

Потом был митинг на центральной площади, за ним опять слёзы, объятия, поцелуи…

Василису отпустили с работы лишь во второй половине дня. В комнате её заждались подруги.

– Ну, где тебя носит?! – пропищала недовольно Ксюша. – Мы же договаривались, что ты отпросишься по случаю выходного дня и мы все вместе пойдём в парк. Два часа сидим, ждём, как дурочки. Чуть было без тебя не ушли.

– Ну и шли бы, в чём вопрос? У меня язык не повернулся отпрашиваться, если честно, – ответила Василиса виновато. – Начальник сказал, что в диспетчерской службе выходных не бывает. Даже в день Победы. Поезда без участия человека передвигаться не обучены, а их движение никто не отменял.

– Но ты же на стажировке, а не при исполнении обязанностей сигналиста, – попыталась укорить подругу Ксения. – Вон, Надюха, ещё до обеда умудрилась сорваться в общагу. Учись у неё мозги пудрить начальству.

– Ладно вам пререкаться, – вклинилась в разборки Дылдина. – Сегодня гуляние будет до глубокой ночи, успеем навеселиться досыта. Вечером ожидается обращение Сталина к народу, после чего начальство обещало произвести праздничный салют.

Девчата успели уже прихорошиться, на переодевание Василисы ушло не более пяти минут. Она не подкрашивала губы, не подводила карандашом брови.

Через полчаса они уже входили в ворота парка железнодорожников. Там было многолюдно, на танцевальной площадке играл духовой оркестр. Народ разбился на группы и веселился, как мог.

Девчата увидели знакомых и присоединились к ним.

Павел подкрался незаметно, дёрнул за рукав, и расплылся в счастливой улыбке, когда Василиса обернулась.

– А вот и я! – выговорил он радостно. – Быстро сдал железного коня и – сразу сюда. Женщины из диспетчерской подсказали, что в парке сегодня народное гуляние.

Василиса вопросительно посмотрела в призывно горящие глаза Мусихина.

«И что дальше? – говорил её взгляд. – Что ты хочешь от меня?»

Павел смутился от её пристального взгляда, но тут же вышел из неловкого положения.

– Пойдём, потанцуем? – предложил он, взяв девушку за руку.

– Нет, Паша, мне что-то не хочется. А ты можешь пригласить кого-нибудь из девчат, – ответила Василиса. – Вон их сколько прогуливается без кавалеров.

– Ты это серьёзно? – удивился Павел.

– Вполне. А что тут такого?

– Ну… не знаю, – растерянно произнёс Павел. – Обычно девушке не нравится, когда её парень приглашает на танец другую.

– А ты… мой парень? – спросила Василиса, обезоружив Мусихина неожиданным вопросом.

Ксюша и Надежда заблаговременно отошли куда-то, они стояли вдвоём.

– До этой минуты, по крайней мере, я так считал, – в глазах Павла появилась тревога. – Разве не так? Что-то уже изменилось в наших отношениях?

– Пусть будет так, как ты считал, – глубоко вздохнув, ответила Василиса и отвернулась.