Обречённые на мытарства

– Я слышал, твой друг погиб на фронте, – проговорил Павел.

– Да, капитан Василий Суворов геройски погиб под Ленинградом, – размеренно проговорила Василиса. – А тебе что?

– Хочу выразить своё соболезнование, – растерянно пробормотал Павел. – Может, смогу чем-нибудь тебе помочь?

– Самая лучшая помощь от тебя – оставить меня в покое, – ответила Василиса и тяжело вздохнула.

Павел подумал: может, извиниться, да пройти мимо, коль девушка не настроена на разговор. Но в последнюю секунду передумал. Он не привык быстро капитулировать.

– Прости, Василиса, но я сочувствую тебе от чистого сердца. Я знаю, как это тяжело потерять близкого человека, – извиняющимся тоном повторил он попытку расположить к себе девушку. Потом с осторожностью спросил:

– Можно я пройду немного с тобой?

Василиса не ответила и двинулась вперёд. Павел отступил в сторону, пошёл рядом.

Они шли и молчали. Павел искоса поглядывал на неё. Даже в скорби и усталости лицо Василисы было красивым. Утренний мороз быстро подрумянил её щёки, и ему на миг даже показалось, что девушка вот-вот улыбнётся, повернёт к нему лицо и скажет что-нибудь весёлое и задорное.

Но этого не происходило. На его неуместные слова о погоде она не отреагировала и продолжала молчать. Вела себя так, будто его и не было рядом с ней. Перед дверями общежития он растерянно пробормотал «до свидания» и, не услышав ответа, повернулся и зашагал в обратном направлении.

Шло время, пролетело лето, пролились на землю в полном объёме осенние дожди, затем ударили первые заморозки. Душевная рана Василисы постепенно зарубцевалась, она немного ожила.

Всё это время Павел Мусихин был рядом с ней. Он избрал другую тактику ухаживаний. Не сыпал шуток и анекдотов, не сиял попусту радостным лицом. Все его действия и поступки стали взвешенными и обдуманными. Всё это возымело результат. Постепенно, день за днём, Василиса привыкла к его присутствию. Они всё чаще стали появляться вдвоём на людях. Павел часто заходил в общежитие, вместе с девчатами они пили чай, обсуждали положение дел на фронте, ходили в кино. Несколько раз девчата уговаривали Василису сходить на танцы, но она отказывалась категорически.

Однажды Павел зашёл в общежитие и не застал в комнате Василису. В этот день они вернулись из совместной поездки, у обоих совпал отсыпной день.

– Опоздал, – сказала Надя Дылдина, едва Павел переступил порог комнаты. – Уплыла твоя красавица.

– Куда? – вырвалось у Павла.

– Не сказывала. Оделась и ушла.

– Хмурая она сегодня, – добавила Ксюша Ермолова, разглядывая себя в зеркале. – Отоспалась, встала, и всё молчком, молчком…Не до тебя ей сегодня.

– Это почему же? – спросил Павел.

– Если скажу – тебе может не понравиться. Лучше уж помолчать.

– Если сказала – «А», говори и «Б», – рассердился Павел.

– День рождения сегодня был бы у её капитана… и день гибели брата, – добавила Ксюша после небольшой паузы.

Павел похлопал глазами, молча повернулся и вышел из комнаты.

«А до этого был её собственный день рождения и день ареста отца, – почему-то вспомнилось ему, когда он шагал по коридору. – Какие-то странные совпадения».

Он сразу догадался, где может быть Василиса, и, не раздумывая, направился к тому месту, где видел её с капитаном.

Василиса стояла на краю обрыва и смотрела вниз на заснеженное русло реки. Павел решил не тревожить её. Неподалёку от обрыва стояла небольшая скамеечка. Он подошёл к ней, сбил толстый слой пушистого снега рукавицей, присел на краешек.

– Как ты меня нашёл? – спросила Василиса, не оборачиваясь.

– Догадался.

– Ты раньше бывал здесь?

– Я живу в посёлке Архиповка, тропа домой проходит совсем рядом.

Василиса обернулась, направилась к скамейке.

– Я видел однажды вас здесь с капитаном… – пояснил Павел.

– Следил за мной?

– Нет, это было совершенно случайно.

– Зачем ты сюда пришёл? – остановившись перед Павлом, спросила Василиса, пряча руки в вплотную сдвинутые рукава.

– Мне захотелось как-то поддержать тебя в этот тяжёлый день, – признался Павел, вставая. – Вот и пришёл. Ты замёрзла?

– Пока нет, но почувствовала, что скоро могу озябнуть. На обрыве ветерок поднялся.

– Тогда предлагаю пуститься в обратный путь скорым шагом.

Василиса не ответила и медленно двинулась по протоптанной тропе в сторону наезженной дороги. Павел поплёлся следом.

До дороги они шли молча. Когда вышли на укатанный грузовиками тракт, Павел пошёл рядом, заговорил:

– Вот ты спросила меня: зачем я сюда пришёл? А я и сам не знаю – зачем? Тянет меня к тебе – и всё тут. Ничего не могу поделать с собой. Хочу видеть тебя, слушать твой голос. Даже когда ты смеёшься надо мной – мне ничуть не обидно, даже приятно.

– Я давно уже не смеюсь над тобой, – тихо выговорила Василиса.

– Это правда. Но даже если бы ты сейчас засмеялась надо мной – я бы обрадовался. – Павел увидел, как Василиса недоверчиво скосила на него взгляд, добавил: – Честное слово.

– Паша, что это сейчас было? – неожиданно спросила Василиса, остановившись. – Признание в любви?

Павел растерялся, пробормотал:

– Я давно собирался тебе сказать… об этом…

– О чём?