Обречённые на мытарства

Ванька задумался, как лучше поступить. Если сходить за Вассой – можно остаться без подаяния. А что? Дядя Сим покормит их обедом и выставит за ворота, и на этом спасибо. А если сестру не приводить –может обломиться паёк посолиднее, чем тарелка супа. Всё-таки он работал на огороде, помогал сажать картошку, как-никак. Ванька выбрал второй вариант.

– Дядь Сим, не получится у меня разыскать сестру быстро. Мы условились с ней встретиться только вечером, – соврал Ванька и от стыда опустил глаза в корзинку с клубнями.

– Ну, хорошо, заходите в следующий раз, – ответил Иван Максимович, не разглядев на щеке Ваньки появившийся румянец. – Мою жену, надеюсь, скоро выпишут из больницы. Я ей расскажу о вас.

Покончив с посадкой, Сидорин отблагодарил своего помощника щедрым набором продуктов, которые Ванька торопливо сложил в мешок.

– Пообещай, что вы с сестрой заглянете к нам в гости, – потребовал Иван Максимович на прощание.

– Обязательно, дядь Сим, – с плещущейся через край радостью ответил Ванька.

… – Вот так всё и было, – закончил свой рассказ Ванька.

– Вот здорово! – с восхищением воскликнула Василиса. – Есть же добрые люди на свете.

– А на ту улицу, по которой ты сегодня прошлась, дядя Сим запретил ходить, – сообщил Ванька.

– Почему?

– Потому что там живёт всякое… как его…отребье, вот, – ответил Ванька, с трудом вспомнив незнакомое для себя слово, которое впервые услышал от Ивана Максимовича.

– Что значит – отребье? – спросила Василиса.

– Ну, это… бандиты разные, которые не любят советскую власть, – на ходу придумал объяснение Ванька. – Воры, да спекулянты всякие…

– А-а, – протянула Васса. – Теперь понятно, почему они чуть не побили меня.

Ванька завязал свой мешок, повесил на плечи.

– Идём отсюда поскорее, а то вдруг дядя Сим увидит нас вместе. Стыдно будет за обман.

… Они побирались до осени 1934 года. За это время успели обойти всю округу города. Раз в неделю посещали дом Ивана Максимовича, познакомились с его женой – Маргаритой Васильевной, женщиной с исключительно доброй душой. Она кормила их ужином и оставляла ночевать у себя.

А потом произошли перемены в их жизни. Марку Ярошенко, как ударнику труда, разрешили перевезти семью в город на постоянное место жительства. Они стали жить все вместе в посёлке Стрелка в бараке неподалёку от металлургического завода.

Голодная смерть миновала их семью. Казалось бы, жизнь понемногу стала налаживаться. Марк продолжал трудиться на угольных печах, Евдокии удалось устроиться на работу в лыковую артель, дети ходили в школу. Обеих зарплат хватало, чтобы не жить впроголодь. Но благополучная жизнь продлилась всего три года…

Глава 7      

Двадцать третьего ноября 1937 года на рассвете в Улан-Удэ прибыл состав с заключёнными. Из Свердловска он шёл почти месяц, собирая по пути всё новые и новые группы осужденных. Вначале это был отдельный товарный вагон без окон, его прицепляли к пассажирскому поезду, следующему в заданном направлении. Потом, уже в Сибири, количество вагонов увеличилось до десяти, и это уже был отдельный состав, который тащил за собой старенький паровоз. На больших узловых станциях состав загоняли на запасной путь, и он по несколько суток простаивал, ожидая дальнейшего распоряжения. Менялись машинисты, менялся паровоз, прицеплялся ещё один вагон и мрачный поезд двигался дальше на восток. По прибытии в Бурятию состав насчитывал уже пятнадцать вагонов. Не издавая гудков, словно боясь потревожить предутреннюю дрёму станции, паровоз медленно затолкнул угрюмый состав в тупик. В нём прибыла очередная партия заключённых для строительства железной дороги в Монголию.

Некоторое время после ухода маневрового паровоза в тупике стояла полная тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра и неясных звуков, доносившихся изнутри вагонов. Затем необитаемый участок станции ожил. Послышалось урчание моторов и вскоре к составу подкатили несколько грузовиков с брезентовым тентом над кузовом. Из них один за другим стали неуклюже вываливаться солдаты. Были они одеты в длинные полушубки и валенки до колен, у всех имелись винтовки. Из кабины первого грузовика, в котором прибыла группа солдат с собаками, вышел офицер. Он построил солдат, отдал несколько распоряжений. Военные направились к вагонам и приступили в выгрузке заключённых. Загремели выдвигаемые железные засовы дверей, из вагонов на снег стали спускать деревянные трапы. Состав оцепили охранники с овчарками. Собаки, учуяв спёртый незнакомый запах, пахнувший из вагонов, тут же принялись громко лаять и рвались с поводков. Под окрики охранников и бешеный лай собак на трап ступили первые заключённые. Озираясь по сторонам, держа руки на затылке, они по одному спускались на землю и проходили на место сбора в нескольких десятках метров от своего вагона. Их выстраивали в отдельные колонны, разрешали опустить руки.

– Куда это нас притаранили? – послышался хриплый голос одного из заключённых во втором ряду колонны. – А, Грыжа?

– А ты у вертухаев спроси, – негромко гоготнул зек по прозвищу Грыжа. – Тебе уж точно скажут, зуб даю.

– Ага, прикладом в рыло.