Обречённый на одиночество. Том 1

Сарат никогда ни в чем не перечила матери, хотя и научилась скрывать от нее некоторые свои тайны. Она показывала в себе только то, что та хотела видеть, произносила всегда угодные ей слова, все остальное же держала в себе.

Мизан была уверена, что у дочери нет от нее никаких тайн. Думала, что она знает о ней все… Но это было далеко не так… Мизан знала Сарат ровно настолько, насколько дочь сама это позволяла. Матери были известны только те тайны юной дочери, в которые та намеренно посвящала ее, чтобы легче было скрыть то, что не следовало знать никому…

– Что это Билкис пришла в такую рань? – спросила она, взглядом своим давая понять дочери, что заметила, как та спрятала какую-то бумажку под коврик.

– Да так, безо всякого дела, – пожала Сарат плечами.

– Не самое подходящее время для хождений по чужим домам… – Мизан присела на тот самый краешек коврика, под который Сарат положила фотографию. – Послушай, дочка, мне очень не хочется, чтобы ты водила дружбу с этой Билкис. Не верю я ей… Да и люди о ней говорят не совсем хорошие вещи.

Сарат придвинулась к матери и положила голову на ее колени.

– Я сделаю все, что ты хочешь, – мягко произнесла она. – И дружбу не буду водить с теми, кто тебе не нравится. Но, нана, все, что говорят о Билкис, неправда. Уж я-то, если бы что-то и было, точно прознала бы… Если б ты знала, нана, какой она прекрасный человек! Мы с ней близки, как родные сестры…

– Она же старше тебя, – говорила мать, нежными прикосновениями играя волосами дочери. – Вдобавок, еще и разведенная. Вы никак не подходите друг другу… Да и люди могут всякое подумать, а там и до грязных сплетен недалеко.

Сарат слушала слова матера с закрытыми глазами и улыбкой на губах.

– Я знаю семейство Билкис, знаю ее родителей, – продолжала свое Мизан. – И не понаслышке. Это очень сложные люди. Ненадежные, способные на все… Обманет тебя эта Билкис. Если с тобой случится что-то плохое… Я не перенесу это, Сарат…

– Нана, ну сама подумай, как я ее выгоню из нашего дома, если приходит она сюда как гостья!? – Сарат продолжала все так же лежать с закрытыми глазами. – Ей просто нравится у нас бывать. Билкис уважает наш дом.

– Я, конечно, не знаю, из-за любви к нам она сюда зачастила или еще зачем… Конечно, гнать ее не надо, это неприлично. Но сама к ней не ходи, я запрещаю тебе.

Хотя слова были произнесены ровным, спокойным и вроде бы нежным голосом, Сарат понимала, что мать сказала это не просто так и что она не позволит ей нарушить свой запрет.

– Можно я пойду к ней сегодня вечером? В последний раз…

– Нет, нельзя, – коротко и жестко ответила Мизан, закрывая тему. – А сейчас расскажи-ка матери, что за письмо ты спрятала, когда я входила к тебе? – ласково добавила она.

Сарат резко села. Она покраснела, но тут же звонко рассмеялась.

– Ты заметила?!

Мать тоже улыбнулась.

– Конечно, заметила. Письмо ли, фотография, но что-то ты спрятала. Что это за письмо? От кого?

– Да фото это… Зачем оно тебе?

– Нет-нет, отвертеться у тебя не получится. Ты давай, показывай, – не унималась Мизан, все еще улыбаясь.

Сарат показала фотографию.

– Кто это? – спросила Мизан, внимательно разглядывая снимок.

– Да так, посторонний человек. Нам, нана, до него нет никакого дела…

– Если нам до него нет никакого дела, тогда почему у нас в доме его снимок… – не спрашивала, а как бы самой себе говорила Мизан, продолжая разглядывать фотографию. – Снимки тех, до которых нам нет дела, лежат у них дома… Лицо мне это кажется больно знакомым… А ну, хватит темнить, говори давай, кто это? Наш, аульский?

– Нана, нам действительно нет до него дела. Я нашла этот снимок на улице, валялся у нашей калитки…

– И ты его не знаешь?! – игриво спросила Мизан.

– Ну-у, знать-то знаю…

– Ну и? Кто же это?

– Ты помнишь Абу? Ну, которого медведь задрал?

– Помню, конечно. Юсупан Абу.

– Это его младший сын. Кажется, его Алхастом зовут.

– Да-да, кажется, конечно, кажется! – тихо смеясь, передразнила мать свою дочь.

Мизан снова, уже более пристально, посмотрела на фотографию.

– А-а, вот почему мне показалось его лицо знакомым… Очень похож на Абу, есть и черты Марет… Его родители были хорошими людьми, да смилостивится над ними Бог.

Мизан помолчала, вертя в руках фотографию и краем глаза наблюдая за дочерью.

– Наверное, выронил из кармана, когда проходил по нашей улице, я через кого-нибудь передам ее хозяину… – Мизан положила фотографию в карман безрукавки.

–Вы-ый, нана, отдай! – сорвалось с языка Сарат. Поняв свою оплошность, она уже спокойно добавила: – Зачем возвращать, большая это ценность, что ли? Он, поди, и не знает о том, что выронил ее…

Мизан многозначительно посмотрела на дочь, подумала о чем-то своем и положила снимок на краешек кровати.

– Ладно. Не думаю, что это его последний снимок, наверняка есть и другие… – Мизан пошла к выходу. Остановившись у двери, она обернулась. – А о нашем с тобой разговоре, ну это, насчет Билкис, ты не забывай. Пошли на кухню, приготовим что-нибудь вкусненькое.

– Хорошо, нана, не забуду. Ты иди, я скоро.