Обречённый на одиночество. Том 1

Алхаст лежал в воде, весь отдавшись ее ласкам и созерцая нависающие над руслом мохнатые берега. Крутой склон ущелья, переходящий у самой реки в обрыв, был скрыт густыми кронами и кустарником. Когда-то он и его друзья дотошно, шаг за шагом изучили эти места. В середине обрыва, скрытого сейчас зеленью, когда опадала листва, обнажался пугающий зев довольно просторной пещеры. Алхаст вспомнил о ней сразу, как только посмотрел в ту сторону. Когда они с друзьями впервые забрались в пещеру, там уже невозможно было найти следов обитания человека. Но по рассказам стариков, она когда-то была надежным убежищем мятежных абреков, их пристанищем и крепостью. Беглец, преследуемый кровниками, или же человек, в одиночку восставший против жестоких порядков власти… Власти, которая, под каким бы красивым названием и благородным лозунгом она не выступала, всегда была для простых обитателей этого края лютым врагом и только врагом, стремящимся превратить всех и каждого в раба… Именно такие люди, говорят, собирались в этой пещере. Они выбирали из своих рядов предводителя и, установив меж собой законы, такие же суровые, как и их судьба, выходили на путь борьбы с несправедливостью и той нечистью, которая эту несправедливость творила. То были отважные герои, и потому военная удача становилась их спутником… но только до тех пор, пока какой-нибудь предатель или же засланный властями агент не проникал в их ряды и не сдавал их карателям. Несмотря на максимальную бдительность с их стороны, такое случалось с трагической регулярностью. Проверять каждого не представлялось возможным, потому что в леса и горы уходило немало горцев, доведенных до отчаяния жестокостями подлой власти и вынужденных именно таким способом спасать свои жизни.

И имам Алибек-Хаджи Зандакский, после первой и единственной своей победы над колонизаторами, с немногочисленными отрядами уходил в горы через ущелье Гумса, щедро напоив майртупские⁷ поля кровью царских солдат, на протяжении нескольких веков терзавших чеченскую землю. Имам оставил засаду в этой самой пещере, опасаясь преследования со стороны свежих русских войск, которые могли прибыть из ближайших крепостей и военных укреплений. Небольшой отряд горцев всю ночь и следующий день, укрывшись в пещере, держал под прицелом весь склон, чтобы ружейным огнем, а дойдет до рукопашной – и холодными лезвиями даргинских и джугуртинских клинков, остановить врага, если он сунется в горы по этой дороге. Однако полковник Нурид, дагестанец на службе у царя, командовавший в том сражении русскими войсками, и не думал преследовать имама и его воинов. Опасаясь, что подвижные и хорошо организованные, хотя и малочисленные, но от этого ничуть не менее опасные отряды Алибека нападут на остатки его войска, он отступил в Курчалой и, разбив здесь лагерь, заставил солдат и офицеров, итак измотанных дневным боем, провести бессонную ночь под проливным дождем.

Рассказывали еще, что в годы коллективизации даже самые отчаянные служаки ЧК и НКВД опасались не только в одиночку, но и целыми отрядами разъезжать по этим местам. Советская власть, до последней нитки обобравшая несчастный народ и, не насытившись этим, дерущая с него кожу вместе с мясом, стала слишком уж невыносимой для людей. Она, эта власть, была не только жестокой и коварной, но грязной и смрадной, как мотня напуганного труса. Перед взором Алхаста были места, где бесславно сложили свои головы десятки прислужников новой власти, разъезжавших по этому краю, отнимая последние крохи у голодных и обескровленных горцев. Говорят, что эти борцы против угнетателей вывешивали на стены пещеры оружие и ордена, отобранные у красных палачей, отмечая каждый трофей именем его бывшего хозяина. Судя по рассказам старожилов, где-то поблизости, в лесной чаще, находилось кладбище, где абреки хоронили своих павших товарищей. Тело погибшего нельзя было везти на аульское кладбище, чтобы власть не узнала имя народного мстителя. Если такое все же происходило, семью его и близких тут же угоняли в Сибирь, где они бесследно исчезали…

Да, старики рассказывали. И это, и многое другое…

С самого детства слушавшие такие истории с неизменно печальным концом Алхаст и его сверстники облазили и пещеру, и окрестные леса, и ближайшие густо поросшие мелколесьем хребты. Но ничего стоящего найти им не удалось. Так, всякая мелочь – проржавевший ствол винтовки, такой же ржавый затвор, полусгнивший приклад, с десяток гильз. И кладбище абреков тоже найти не удалось. Видимо, абреки не возводили могильные холмики и не устанавливали надгробные камни, боясь осквернения могил со стороны слуг власти, и уносили тела погибших товарищей куда-то далеко, очень далеко. В любом случае в ближайшей округе точно не было места, хоть отдаленно напоминавшее кладбище, иначе Алхаст и его друзья точно нашли бы его.