Обречённый на одиночество. Том 1

Правда, на хребте, который местные жители называли Бёма, хотя смысл этого названия никто не мог объяснить, было несколько десятков покосившихся чуртов. Но то уже другая история. Здесь когда-то располагался небольшой аул, жители которого во главе с гигантом Буццой по наущению царского пристава устроили засаду небольшому отряду знаменитого Зелимхана Харачоевского⁸. В той скоротечной, но ожесточенной стычке пали отец абрека Гушмазуко и брат Солтамурад. Рассказывают, силач Буцца обхватил Зелимхана сзади своими мощными ручищами. Харачоевцу стоило неимоверных усилий высвободиться из этих тисков. Ему никак не удавалось обнажить кинжал – мертвая хватка Буццы не позволяла вытянуть его из ножен. После продолжительной борьбы абрек все же изловчился и нанес прислужнику пристава удар кинжалом, от которого Буцца тут же испустил дух. Именно после той схватки, говорят, и изрек Зелимхан знаменитые слова: «Кинжал настоящего воина не должен быть длинным». После такого коварства, совершенного по отношению к их знаменитому собрату, абреки не оставили бы аул в покое. Боясь мести, жители бросили обжитые места и переселились за Терек. Одинокие, покосившиеся каменные чурты этого кладбища и нашли Алхаст и его друзья. Это было печальное зрелище, навевавшее тоску даже на беззаботных детей…

Алхаст выбрался на берег, нашел небольшой источник у самого болотца и, смыв с себя чистой родниковой водой глинистый речной налет, оделся.

Пора было возвращаться в аул –он не мог опоздать к мавлиду. Это огорчило бы брата. Обратно Алхаст решил идти той же дорогой, по которой пришел сюда. Так было ближе, а места и тропы, которые ему не удалось сегодня увидеть и пройти, подумал Алхаст, как бы извиняясь перед ними, он обязательно посетит в ближайшие дни.

Дорога, на всем протяжении петляющая в густой тени крон, ветки которых переплелись на самой макушке, была сырой и мягкой. На ней не виднелось никаких следов, кроме свежей колеи арбы. Этот след, не задавленный еще автомобильной шиной, но в то же время такой сиротливо-одинокий, навевал на Алхаста не совсем понятные ему самому грустные мысли. Наверное, это уходило навсегда что-то родное, унося с собой все милое его сердцу… а может, он просто взрослел и душа его прощалась с беззаботной юностью…

Вскоре дорога снова вывела молодого человека на Чухажийлинскую поляну. Проходя по тропинке, огибающей ее по восточному краю, Алхаст посмотрел в сторону пасеки. Старик хлопотал среди ульев, весь окутанный дымом. Там же был и Руслан. Он помогал пасечнику, то принося, то унося что-то обратно к домику.

«Так этот Руслан, оказывается, шел к Овте, – подумал Алхаст. – Кажется, эти чудаки водят дружбу… Это хорошо, по крайней мере, старику не будет одиноко».

Алхаст шел, оглядываясь по сторонам и улыбаясь своим воспоминаниям, навеваемым знакомыми с детства местами. Дорога проходила по краю ореховой рощи рядом с густым гремучим тыном из всевозможных веток и сучьев. Обвитый со всех сторон кустами созревающей ежевики, тын был неприступен и страшен, словно крепостная стена, обмотанная колючей проволокой. К нему не решились бы подступиться не только отбившиеся от стада коровы, против которых он, собственно, и был возведен, но даже свирепый вепрь обошел бы его стороной.

– Алхаст! – окликнул молодого человека кто-то из-за тына.

Алхаст расстроился, узнав голос Руслана.

– Да, я здесь, – отозвался он.

– Подожди меня там, я перелезу.

– Куда ты? Через этот лес колючек?! – воскликнул Алхаст. – Пройди вперед, скоро будет калитка, там перейдешь!

Раздался треск ломающихся веток. Руслан лез через тын, голыми руками раздвигая колючие кусты, с треском ломая ветки, словно бык, пробивающийся к вожделенным стеблям молодой кукурузы.

– Мне надо вернуться к Овте… Некогда искать калитку…

Наконец, после долгих мучений, Руслан освободился от облепивших его цепких веток ежевики и последним рывком выскочил на дорогу. Руки и правая щека его были в глубоких кровоточивших царапинах. Папаха сбилась набок.

– Что же это за неотложное дело такое, что ты готов, я не знаю, весь изодраться? – спросил Алхаст, в голосе которого перемешались удивление и раздражение.

Прислонив посох к кусту, Руслан старательно поправил на голове папаху. Потом неспешно отряхнул пыль с плаща. Только после таких процедур, показавшихся Алхасту слишком уж долгими, особенно если вспомнить спешку, с какой за ним гнался этот человек, Руслан удостоил его ответом.

– Меня послал за тобой Овта. Вы договаривались встретиться завтра…

– Ну да, договаривались, – перебил его Алхаст.

– Он просит тебя не откладывать встречу до завтра. Просит прийти именно сегодня, после мавлида. Просил передать, что он ошибся. Откладывать нельзя. Никак нельзя… Встретиться вам надо сегодня, Алхаст, это очень важно.