Обрекаю на смерть

Вышла Милдред, подтянутая, со свежей косметикой на лице, выглядевшая вполне оживленной, несмотря на глаза, напоминавшие увядшие фиалки. Ее голова слегка качнулась в знак облегчения, когда за спиной захлопнулась входная дверь.

- Куда теперь? - спросил я.

- Домой. На работу возвращаться уже поздно. Да и пора к маме.

- Туда может прийти ваш муж. Вы подумали о такой возможности?

- Естественно. Надеюсь, что он объявится.

- Если он придет, вы дадите мне знать?

Она посмотрела на меня прозрачным холодным взглядом. - Это будет зависеть от обстоятельств.

- Я понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, лучше сразу же объяснить, что я на стороне вашего мужа. Мне бы хотелось свидеться с ним до того, как это сделает шериф. Остервельт, кажется, составил определенное мнение об этом деле. Я же нет. Полагаю, что требуется дальнейшее расследование.

- Вы хотите, чтобы я вам заплатила, вы на это намекаете?

- Забудьте об этом на время. Скажем так, мне нравится старомодная идея презумпции невиновности.

Она сделала шажок в мою сторону, и глаза ее оживились. - Вы ведь тоже не верите, что он застрелил Джерри.

- Не хочу обнадеживать вас, не имея достаточных на то оснований. Я составлю свое мнение, когда мы будем располагать новой информацией. Вы слышали выстрелы?

- Да.

- Где вы были в это время. И где находились остальные?

- Насчет остальных не знаю. Я была с Мартой за домом. Девочка как будто почувствовала, что произошло, и мне пришлось долго ее успокаивать. Я не заметила, чем были заняты остальные.

- Остервельт находился в тот момент возле дома?

- Если да, то я его не видела.

- А Карл?

- В последний раз я видела Карла вон в той роще.

- В какую сторону он отправился, когда вы расстались?

- В сторону города, во всяком случае в том направлении.

- Как он вел себя, когда вы с ним говорили?

- Он был расстроен. Я уговаривала его сдаться, но он выглядел испуганным.

- Эмоционально подавленным?

- Трудно сказать. Я видала его и в гораздо более худшем состоянии.

- Вы не уловили никаких признаков того, что он опасен?

- По отношению ко мне - конечно, нет. Такого никогда не было. Он был несколько груб, когда я пыталась удержать его, вот и все.

- С ним часто случались приступы буйства?

- Нет. Я и не говорила, что он вел себя буйно. Просто он не хотел, чтобы его удерживали. Он оттолкнул меня.

- Он не сказал, почему?

- Он сказал что-то о том, что ему надо идти своей дорогой. У меня не хватило времени спросить, что он хочет этим сказать.

- А вы сами-то понимаете, что он имел в виду?

- Нет. - Но глаза ее расширились и потемнели от догадки. - Впрочем, я уверена, что он вовсе не имел в виду убийство своего брата.

- Есть еще один вопрос, который требует ответа, - сказал я. - Мне крайне не хочется задавать его вам сейчас.

Она подняла хрупкие плечи. - Спрашивайте. Если смогу - отвечу.

- Мне сказали, что ваш муж убил своего отца. Умышленно утопил его в ванне. Вы слышали об этом?

- Да, слышала.

- От Карла?

- Не от него, нет.

- А вы верите этому?

Она ответила не сразу. - Не знаю. Это стало известно сразу после того, как Карла госпитализировали - в тот же день. Когда в твою жизнь вклинивается подобная трагедия, не знаешь, чему и верить. Кажется, что мир вокруг тебя рушится. Я еще могла распознавать обломки, но все узоры, ими образованные, были незнакомыми, смыл был уже не тот. И так до сих пор. Ужасно сознаваться в этом, но я не знаю, чему верить. Я жду. Я прождала шесть месяцев, чтобы понять, где мое место в мире, на какую жизнь я могу рассчитывать.

- Вы так и не ответили на мой вопрос.

- Ответила бы, если бы могла. Я попыталась объяснить, почему не могу. Обстоятельства были такие подозрительные и ужасные. - Воспоминания о них, какими бы они ни были, изменили ее выражение лица - оно словно застыло от холода.

- Кто сообщил вам об этом так называемом признании?

- Шериф Остервельт. Тогда я считала, что он лжет по причинам, мне неизвестным. Возможно, я пыталась найти разумное объяснение просто оттого, что не могла смотреть правде в глаза - не знаю.

До того, как она пустилась излагать свои дальнейшие сомнения, я сказал:

- Какие у него могли быть причины лгать вам?

- Могу назвать одну. Не очень скромно об этом говорить, но он уже долгое время интересуется мной. Он всегда околачивался на ранчо, теоретически, чтобы повидаться с сенатором, но выискивал поводы поговорить со мной. Я знала, чего он добивается, он такой же тонкий стратег, как старая свинья. В тот день, когда мы отвезли Карла в лечебницу, Остервельт очень недвусмысленно заявил об этом, и очень грязно. - Она на секунду закрыла глаза. На веках и висках у нее выступила легкая испарина. - Так мерзко, что боюсь, не смогу об этом рассказать.

- Общую идею я уловил.