Обрекаю на смерть

Заместитель следователя зажег сигару и, прислонившись к борту крытого грузовика, задымил ею. Я приблизился и осмотрел свою машину. Все было на месте. Даже ключ зажигания. На спидометре, насколько я мог судить, набежал километраж, примерно равный расстоянию от больницы до Пуриссимы и оттуда до ранчо.

- Хороший день, - сказал заместитель следователя.

- Неплохой.

- Жаль, что м-р Холлман уже не сможет им насладиться. Судя по беглому осмотру, он был в хорошей форме. Интересно, что поведают его органы.

- Не считаете же вы, что он умер от естественных причин.

- Нет, конечно. Это всего-навсего маленькая игра, в которую я играю сам с собой для поддержания интереса. - Он усмехнулся, и солнце заиграло на его очках с холодным весельем. - Не каждому врачу удается взглянуть на своих пациентов изнутри.

- Вы - следователь, не так ли?

- Заместитель следователя. Следователь - Остервельт, он сидит на двух стульях. Кстати, я тоже. Я по совместительству являюсь патологоанатомом в больнице в Пуриссиме. Моя фамилия Лоусон.

- Арчер. - Мы пожали друг другу руки.

- Вы случаем не из лос-анджелесской газеты? Я только что закончил беседу с газетчиком.

- Я - частный детектив, нанятый членом семьи. Меня интересуют полученные вами сведения.

- Пока никаких сведений нет. Все, что я знаю - это то, что в трупе сидят две пули, поскольку они вошли и не вышли. Я извлеку их на вскрытии.

- Когда?

- Сегодня вечером. Остервельт хочет, чтобы я поспешил. Я должен закруглиться к полуночи, может, получится и раньше.

- Что будет с пулями после того, как вы их извлечете?

- Передам их шерифскому баллистику.

- Он хорошо разбирается в этом?

- О да, Дэркин прекрасный специалист. Если дело осложнится, мы отправим пули на экспертизу в полицейскую лабораторию в Лос-Анджелесе или в Сакраменто. Однако это не тот случай, когда медицинское свидетельство много значит. Нам хорошо известно, кто это сделал. И когда его поймают, будет не трудно заставить его заговорить. Остервельт, может, вообще не захочет суетиться из-за пуль. Он весьма беспечный малый. Не мудрено, когда проработаешь в этой должности двадцать пять или тридцать лет.

- Давно вы с ним работаете?

- Четыре-пять лет. Пять. - Он добавил, словно оправдываясь: - В Пуриссиме живется хорошо. Жена ни за что не уедет отсюда. Кто может винить ее?

- Только не я. Я и сам готов поселиться здесь.

- Поговорите с Остервельтом, почему бы и нет. У него не хватает людей - всегда ищет. Вы имеете опыт работы в полиции?

- Имел, до недавнего времени. Устал жить на жалование полицейского. Помимо прочих вещей.

- Объяснения всегда найдутся.

Не зная, с каким умыслом он мне это сказал, я посмотрел ему в глаза. Он также посмотрел на меня испытующе. Я ответил:

- Это была одна из причин, от которых я устал. Но вряд ли у вас здесь дело обстоит лучше.

- Лучше, чем вам кажется, брат, лучше, чем вам кажется. Однако не будем об этом. - Он откусил кончик сигары и выплюнул его на гравий. Значит, говорите, что работаете на семью Холлманов?

Я кивнул.

- Когда-нибудь раньше бывали в Пуриссиме?

- Да, правда, давно.

Он посмотрел на меня с любопытством. - Вы не из тех ли детективов, которых сенатор пригласил, когда утонула его жена?

- Нет.

- Я спросил просто так. С одним из них мне довелось провести несколько часов - расторопный старый бульдог по фамилии Скотт. Вы случаем не знакомы с ним? Он из Лос-Анджелеса. Гленн Скотт?

- Скотта я знаю. Он один из лучших мастеров своего дела. Во всяком случае, был им, пока не вышел на пенсию.

- И я точно так же считаю. Он знал о патологии больше, чем некоторые студенты медицинского отделения. У нас с ним произошел чрезвычайно интересный разговор.

- О чем?

- Об утопленниках и причинах их смерти, в частности, асфиксии и так далее, - ответил он, воодушевляясь. - К счастью, я произвел тщательное вскрытие. Я смог установить, что она утонула; в бронхах обнаружился песок и частички водорослей, а в легких - характерная соленая жидкость.

- Никаких сомнений не возникало, так?

- После завершения вскрытия - уже нет. Скотт был совершенно удовлетворен. Конечно, я не мог полностью исключить вероятность убийства, но положительных показаний не было. Ушибы же почти наверняка были нанесены после смерти.

- Ушибы? - переспросил я вкрадчиво, надеясь получить дополнительную информацию.

- Да, ушибы на спине и на голове. Они, как правило, образуются на теле во время прибоя. Берег-то скалистый. Мне доводилось видеть трупы, которые были абсолютно истерзаны, бедняги. Во всяком случае, миссис Холлман обнаружили до того, как это с ней произошло. Но и она выглядела уже скверно. В газетах следовало бы напечатать парочку моих фотоснимков. Тогда число самоубийц, выбравших этот способ распрощаться с жизнью, поубавилось бы. По крайней мере, часть женщин, возможно, подумала бы, а ведь большинство из них - женщины.

- И миссис Холлман решилась именно на это - войти в воду?