Обрести себя

В самом деле, что бы Илиеш выиграл, если бы рассказал матери о том, как добыл те несколько рублей, которые так осчастливили Дануца и ввели в такое расстройство ее? Ну, она немного бы успокоилась, зато он в глазах отчима пал бы так низко, что в дом заходить стало бы еще труднее. Конечно, тут был элемент эгоизма со стороны Илиеша, да что поделаешь? Мать всегда сама найдет, о чем печалиться. Чулика по-своему истолковал то, что Илиеш нередко приходил чуть ли не на рассвете. У парня не было своего ключа, и когда он возвращался, вместо Ангелины ему открывал дверь Чулика, он мимоходом интересовался:

— Что, милашка завелась?

— Одноночная.

— Такие очень опасны. Смотри разденет.

— Я ее опережаю.

Чулика смеялся приглушенно, чтобы не услышала Ангелина, заговорщицки подмигивал:

— Хорош гуляка!

Ангелина, желая услышать успокаивающий ответ, спрашивала Чулику:

— Как ты думаешь, откуда он берет деньги?

— Там, где он жил, ничего не стоит припрятать самородочек, например. И зачем тебе все знать?

Мало-помалу Илиеш начал понимать, почему Чулика терпит его в своем доме. Илиеш шофер, а Чулика мечтал приобрести машину. Толковый шофер при желании может собрать машину почти из ничего, был бы номер ГАИ. Достать бы этот номер, а там… Там купил старенький двигатель, там мост, там другой, — глядишь, и машина готова. Илиеш поддакивал ему. Если Чулике приятно думать, что он такой мастер, зачем его разочаровывать, пусть остается при своем мнении. Илиеш же другого мнения о своих способностях. Ему не только не приходилось собирать машину из частей, но даже ремонт ее стоит немалых трудов и нервов. Это-то Илиеш хорошо знал.

Иногда Илиешу становилось жалко Чулику. Виски уже совсем белые, а вряд ли узнал он настоящую радость или печаль в жизни. Все ищет, где полегче, где повыгодней. Наверно, и женился на Ангелине из этих соображений. Когда у мужчины нет иных достоинств, он хочет иметь красивую жену, чтобы хоть этим привлечь к себе внимание окружающих. Кроме того, он рассчитал, что, если возьмешь в жены вдову, она будет тебе век благодарна и станет всячески угождать.

Однако Чулика прогадал. Ангелина все чаще стала поднимать на него голос, а ее красота, которая, может, что-то и стоила в Валуренах, здесь, в Кишиневе, ничего не значила. Благодарности с ее стороны что-то не было заметно, вместо приданого привела внебрачного и к тому же задиристого сына, от которого никак не избавиться. Недоволен был Чулика и своим ремеслом. Встаешь ни свет ни заря, бегаешь, мечешься, а толку нет. Рисуешь всякие чепуховые плакаты и панно, не испытывая ни мук творчества, ни облегчения, когда работа завершена. Ни одна из работ не вызывала воспоминаний. И никакого следа не осталось там, где он работал. Все, чего он достиг, — это возможность получать журнал «Здоровье». Еще Чулика позволял себе ежемесячно покупать лотерейный билет — один, чтобы в случае проигрыша потеря была невелика.

Илиеш, глядя на Чулику, думал о том, что напрасно отчим так старательно избегает неудач, что именно поэтому он так жалок. Потери и неудачи имеют свой смысл и нередко обогащают человека больше, чем легкие победы. Как ни печально было положение Илиеша, он бы ни за что не поменялся местами с Чуликой. Ржавое благополучие отчима вызывало в нем отвращение.

Мало-помалу Илиеш обретал душевный покой. С пропиской дело улаживалось. Все беспокойства, вызванные переездом и неустроенностью, улеглись. Через два дня он уже выйдет на работу. Его приняли в автоколонну, на мощный «ЗИЛ», предстояли дальние рейсы. И дорога уже манила его. Пугала только приближающаяся зима: вынесет ли он дальние рейсы во время гололеда, снегопадов, метелей? Знакомиться с дорогой в такую пору не просто. И все равно то, что он скоро вольется в коллектив и начнет настоящую трудовую жизнь, радовало его безмерно. Водителей тяжелых грузовиков для дальних рейсов выбирают из людей надежных, опытных. Илиешу зачлось то, что он работал в суровых условиях Сибири и обошелся без аварий. Иначе ему пришлось бы с годик поработать на машинах, обслуживающих город. Илиеш чувствовал себя окрыленным.

В пасмурное воскресное утро Илиеш встал ни свет ни заря, насвистывая, почистил ботинки, побрился, надел чистую рубашку. Сегодня он собрался на «толкучку». Дело в том, что он намеревался продать часы, чтобы протянуть до аванса. Часы отличные, «Маяк», в них можно купаться — водонепроницаемый корпус. Циферблат черный, а стрелки белые, покрытые фосфором, светящиеся в темноте. Этими часами он был премирован в Сибири на обогатительной фабрике за высокие показатели. Обычно часы у него держались недолго — то терял, то дарил друзьям. А эти сохранил. Все же память. И вот их-то он намеревался нынче загнать. Нехорошо, конечно, да что делать? Чулика, умываясь под краном, удивленно спросил:

— Чего это ты заливаешься, как соловей?

Илиеш так увлекся своими мыслями, что забыл о его присутствии. Не ответишь — обидится, поэтому Илиеш, прервав свист, легкомысленно отозвался:

— Радуюсь.

— Чему?

— Зима приближается.