Обрести себя

— Значит, не верите? — иронически улыбнулся он.

— Нет.

— Проверьте.

— И проверю.

— Хоть сейчас. Я не боюсь.

Он был еще очень молодой, этот Мерега, и такой малограмотный, что ничего путного от него нельзя было ожидать.

Несмотря на это, в деле он разбирался и мог кого угодно обвести вокруг пальца. Никита немного знал его характер и поэтому не очень-то верил его словам. Но как работник, особенно в такое время, Мерега был настоящим кладом. Только за ним нужно было следить в оба, не то — беда.

Видя, что директор сомневается в его честности, Мерега толкнул сидящего с ним агротехника.

— Не говорил я, что он не поверит?

— Не смотрите так, товарищ Никита, Мерега не обманывает вас. Он действительно перевыполнил план, черт бы его побрал, этот план! — сказал Мерегин сосед с тенью зависти в голосе.

— Как же так? — удивился Никита.

— Очень просто. Родичи помогли мне.

Никита посмотрел на Мерегу исподлобья.

— Все ты с какими-то хитростями, Мерега. Берегись, если узнаю, что ты провел меня за нос…

Мерега молитвенно сложил руки на груди.

— Товарищ директор, дайте сказать. — Он раскурил потушенную цигарку, несколько раз затянулся, затем снова потушил ее и продолжал: — Как я уже вам говорил, есть у меня замужняя сестра. Я заставил ее обработать полгектара табака. Она моя сестра и должна мне помогать. Пусть лопнет, разорвется на части, но должна обработать. Это в некотором роде наглядная агитация. Ежели она не обработает — никто не станет сажать табак. Не так ли? Так! Несколько дней назад вернулся домой ее муж на целый месяц. Из госпиталя. Он временами дрожит, будто лед у него после контузии внутри. Ну, все же хорошо, что вернулся целым. А в селе знаете как? В одну минуту стало известно. И вот все стали выпытывать у сестры, как он приехал, надолго ли. Короче, сами понимаете, как обстоят дела. Скучно одиноким бабам. А сестра моя неглупая. Даже если б я ее подучил, и то лучше не вышло бы. Дескать, приехал, почему бы ему не приехать. А по секрету кое-кому шепнула: «Бадя Леонтий помог мне. Есть такой приказ: кто обработает полгектара табака, той отпустят мужа на месяц — весной, на время посадки, или осенью, на уборку». Только, говорит, не очень распространяйте этот слух, так как это большой секрет. Сами видите, какое время: никому не выгодно отпускать людей на целый месяц. Ох, братцы, и в одно воскресенье заполнили бабы мой двор! — Мерега залился смехом. — Ворвались в дом, я не успел даже умыться, был еще в кальсонах. Поначалу не понимал, что случилось. Требуют контракт, и все тут. Заключай с ними контракт, и никаких гвоздей. Я говорю, погодите, дайте натянуть штаны, не турки же наступают. Кричат: «Мы знаем, есть приказ, а ты держишь его в секрете!» Какой приказ? Я вытаращил глаза. «Не представляйся, кот!» Слышите, это я-то кот. Я боялся, что поседею за один день. Наконец пришла Иляна, объяснила мне, в чем дело.

— Что же было после? — с любопытством спросил Никита.

— Что может быть? За три дня я выполнил план. Ты знаешь, что это значит?

— Знаю.

— Тогда чего же ты сердишься?

— Эти сто двадцать три процента, которые ты принес, придут сюда через месяц-два и потребуют от меня сто двадцать три процента мужчин. Откуда я их возьму? Из-за пазухи?

— Тогда видно будет.

— Уже видно. Вырвут тебе все волосы, и не только тебе, но и мне, Мерега.

— Ну, если бояться всяких баб…

— Мне кажется, Мерегина выдумка неплоха, — заметил один из агротехников. — Напрасно вы сопротивляетесь, может быть, и нам стоит попробовать…

Узловатая рука Никиты с силой впилась в колено. С самого начала он почувствовал, что Мерега жульничает. Кроме того, кто гарантирует ему, что дело обстояло именно так, как он говорит? Возможно, Мерега сам распространил этот слух. Нет, Никита не мог допустить, чтобы за его спиной давались нечестные обещания. Ставилась на карту честь фабрики, доброе имя тех, кто не жалел для нее своих сил. И нельзя было начинать с обмана. Правда, трудно, чрезвычайно трудно сделать что-то сейчас. Но фабрика уже не собственность обирал, дравших десять шкур с людей, лишь бы наполнить свои карманы. Теперь она принадлежит самому передовому государству на свете, и Никита не мог пятнать его. Вина Никиты в том, что многого он еще не знает, не умеет толком объяснить, убедить народ. Зато он честен.

— Я представитель Советской власти, и вы не впутывайте меня в нечестные дела. Если услышу, что кто-нибудь обделывает такие делишки от имени фабрики, отдам под суд, не вздумайте жульничать, как Мерега! Сейчас едем, — сказал он, увидев приближавшегося Илиеша. Но паренек остановился, подождал секунду и невесело объявил:

— Приехали начальники из Сорок. Послали меня найти вас. Они ждут в канцелярии.

Никита спешно расстался с агротехниками. Илиеш последовал за ним.

— Так как же теперь, мы не поедем, раз они явились?

— А я знаю? Сначала встречусь с ними, посмотрю, кто это. Но ты не огорчайся: если не сегодня, поедем в другой раз.