Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Я же, выбирая режиссера, совершил ужасную ошибку.

Ричард Комптон пришел к нам в группу из одного из самых моих любимых сериалов, который назывался «Уравнитель». Я хотел, чтобы «В-5» был снят в шероховатом, реалистичном стиле. Но разница между мрачными детективными сериалами, в которых режиссер часто использует дымчатое освещение и тускло освещенные улочки, чтобы скрыть нехватку выделенного бюджета, и научно-фантастическими шоу, где публике важно видеть все детали воображаемого мира, огромна. Ричард так и не смог понять этой разницы, а у меня не было достаточного опыта, чтобы осознать, что он совершенно не подходит для выполнения тех задач, которые ему поручили.

Вместо того чтобы говорить напрямую то, что он думает, Ричард имел привычку говорить то, что, как он думал, ты хочешь слышать, лишь бы оградить себя от советов и вмешательства в его собственное видение процесса съемок. Ричард был хорошим техническим директором, но вовсе не художественным руководителем. В пилотном фильме актеры нуждались в помощи для правильного понимания ролей, которые они играли, но Ричард больше занимался дымом, линзами и вспышками, а не персонажами, и многие актеры были вынуждены сами искать ответы на свои вопросы.

Если бы я подробнее ознакомился с послужным списком Ричарда, то обнаружил бы, что в качестве режиссера он снял около десятка серий для «Уравнителя», но в других сериалах эта цифра катастрофически уменьшалась до двух или одной серии. Его никогда не приглашали для участия в следующем сезоне. Это должно было настораживать, но из-за своей вопиющей неопытности я не заметил все эти знаки опасности и слепо лез в расставленную для меня ловушку.

Мы начали съемки 10 августа 1992 года, и Ричард сразу же начал вносить свои изменения в грим и внешний облик инопланетян, стараясь придать им упрощенный мультяшный вид вместо научно обоснованной версии их внешности, которую задумал я. Все изменения вносились в самую последнюю минуту, а когда я выражал свое удивление и несогласие, Ричард отвечал, что все вышло случайно, что грим плохо выглядел в кадре, и обещал все исправить в следующих кадрах. Он знал, что если он начал снимать уже после внесения всех изменений, то в дальнейшем уже ничего нельзя будет исправить, так как кадры выглядели бы разными во время монтажа и не совпадали бы.

Джон Яковелли, наш исполнительный дизайнер и главный художник-постановщик, создал великолепные декорации за очень короткий срок благодаря работе плотников, художников и других членов команды, которые верили в наш проект. Они работали ночами, спали здесь же, на рабочих местах, в обнимку с кистями и молотками, а потом снова возвращались к работе, чтобы увидеть, как Ричард сводил на нет все их усилия своими туманами и тенями, которые он добавлял в каждом кадре. Что еще хуже, вместо обычного сценического освещения, которое оживляло лица актеров и добавляло выразительности глазам, Ричард стал использовать яркие ксеноновые светильники, установленные прямо над площадкой. Яркий и слепящий свет был направлен строго вниз, и актеры выглядели как пленные на допросе, к тому же он совсем не льстил внешности. Остальные же части площадки были такими темными, что с трудом можно было понять, где ты вообще находишься.

– Не волнуйтесь, мы потом добавим туда света, – говорил мне Ричард, и я ему верил. Я не понимал, что подсветка кадра для придания четкости деталям заднего плана заставит лица актеров буквально светиться.

Съемки закончились 4 сентября 1992 года, и Ричард приступил к монтажу, а я никак не мог отделаться от чувства, что утратил контроль над творческим видением проекта. Через две недели Даг, Джон и я собрались, чтобы посмотреть режиссерскую версию пилотного фильма.

Я никогда раньше не был в монтажной, поэтому антураж выглядел немного пугающе. Ричард рассказал нам о своем подходе к монтажу, а потом кивнул редактору-монтажеру, и мы начали смотреть.

То, что я увидел, было ужасно.

Темп был очень медленным, все снятое было не о персонажах в кадре, а о положении камер и освещении.

Последовательность сцен и их взаимосвязь были нарушены в угоду медленным панорамным планам, которые ничего не добавляли в развитие сюжета, а, наоборот, делали его непонятным. Актеры, которые выглядели живыми и яркими во время репетиций, казались безликими и похожими друг на друга. Боевые сцены выглядели неуклюже, персонажи действовали заторможено… Все отснятое выглядело унылым и тягостным. Трехминутная сцена, в которой гнетущая темнота лишь изредка прерывается вспышками жесткого и искажающего очертания лиц света сама по себе неплоха, но растяните ее на два часа, и вы получите тяжелый и отталкивающий фильм.

Когда я выразил свою обеспокоенность по поводу увиденного, Ричард только пожал плечами и сказал, что смонтированную версию уже нельзя изменить, потому что он не делал дублей. Он показал нам все, что у него было.