Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Здесь явно было противоречие. Но что, если это не противоречие?

А что, если обе стороны были правы?

Иными словами, свидетели говорили правду о пулемете на крыше бункера, и отец тоже говорил правду, когда вспоминал, как наблюдал за расстрелом, будучи в том же бункере. Разве не он утверждал, что был частью происходивших тогда событий?

Чарльз рассказывал нам свою версию в то время, когда был уверен, что никто не сможет опровергнуть его слова. Но он ничего не мог противопоставить тем, кто, к его большому неудобству, выжили и смогли рассказать обо всем, что произошло.

Я просмотрел другие сайты, пытаясь найти еще какую-либо информацию, но оказалось, что отец удалил все, что ранее выложил в сеть. Вероятнее всего, он думал, что, удалив свой аккаунт, он также удалит и свои сообщения, но они остались и до сих пор находятся в сети.

Без серьезных доказательств я не мог высказать свои подозрения отцу. Был только один человек, который мог рассказать мне о том, что на самом деле случилось в тот ужасный день. Женщина, которая годами намекала на то, что кое-что знает о моем отце, и использовала эту информацию, чтобы мигом заткнуть его. Для этого ей достаточно было произнести только одно слово: Вишнево!

ОСНОВЫВАЯСЬ НА ЕГО СОБСТВЕННЫХ СЛОВАХ И НА ТОМ, ЧТО ПИСАЛИ ДРУГИЕ СВИДЕТЕЛИ, ВЫХОДИЛО ТАК, ЧТО МОЙ ОТЕЦ, ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ В СОТРУДНИЧЕСТВЕ С НАЦИСТАМИ, НАХОДИЛСЯ КАК РАЗ В ТОМ САМОМ БУНКЕРЕ, С КОТОРОГО РАССТРЕЛИВАЛИ НЕСЧАСТНЫХ ЕВРЕЕВ.

Я знаю о твоем отце такое, что могу рассказать об этом только собаке.

Прежде чем звонить тетке, мне хотелось собрать как можно больше информации, но в сети ее было не так уж и много, да и тетка чувствовала себя все хуже и хуже.

Ждать было нельзя, и осенью 2008 года я позвонил ей в Патерсон. Мы поговорили обо всем и ни о чем несколько минут, а потом я набрался храбрости и спросил:

– Могу я задать тебе один вопрос?

– Давай, задавай, – ответила она и засмеялась. – А что так официально? Не забудь, я тебе подгузники меняла, когда ты был маленький, и знаю о тебе все.

Не знаю почему, но ей доставляло особенное удовольствие время от времени напоминать мне об этом.

– Я хотел спросить тебя о Вишнево.

Она замолкла. Я слышал дыхание тетки, напряжение было настолько сильным, что его можно было потрогать рукой.

– Да-да, – сказала она наконец, голос звучал ровно и безучастно.

– Ты была там, когда все это произошло?

– Нет! – твердо ответила она. – Я была с мамой на станции. Ты должен знать, что тогда я только-только переболела полиомиелитом. Ходить было тяжело, а дороги были просто ужасные, поэтому я старалась держаться поближе к дому.

– Но отец был там, в Вишнево.

– Ну да, был, – ее голос снова зазвучал как-то холодно и равнодушно. – Джоуи, почему ты спрашиваешь меня о том, что произошло более пятидесяти лет назад? К чему все это?

Я понял, что она никогда ничего мне не скажет, пока у нее остается место для маневра. В этой ситуации мне оставалось только блефовать. Я сказал ей о той информации, что нашел в интернете, и добавил, что нашел другие надежные источники, из которых ясно, что отец участвовал в той кровавой расправе.

– Я хотел бы послушать тебя, а потом уже решить, что со всем этим делать, – я нарочно сказал так расплывчато, чтобы она задумалась о том, что все может не ограничиться частными разборками и стать достоянием общественности.

Пауза затягивалась. Я был готов к тому, что она может просто повесить трубку.

«Ну, давай, – думал я. – Пожалуйста, ну пожалуйста, расскажи мне, один-единственный раз».

И тут я услышал, как она тяжело вздохнула, словно освобождаясь от тяжести секрета, который хранила десятки лет.

– Ты должен понимать, что мы никогда не говорили об этом с кем-либо, кроме членов нашей семьи. Я рассказывала кое-что Теду, но ни он, ни Фрэнк, да и никто другой не знают всей правды. Я скажу тебе все, но обещай, что никто и никогда не услышит об этом от тебя, пока я жива. Обещаешь? Я не хочу, чтобы этот сукин сын снова начал доставать меня, и своих бед хватает. Только скажи, что согласен, и я тебе поверю.

– Обещаю. Я просто хочу, чтобы ты рассказала правду так, как ты ее видишь.

Тетка глубоко вздохнула, а потом начала медленно говорить. Должен заметить, что многое из того, что она мне рассказала, уже упоминалось в предыдущих главах, но этого требовала необходимость сохранить последовательность событий. Но большую часть деталей, которые упоминал раньше, я впервые в жизни узнал от нее именно в том разговоре.