Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Тереза Стражински-Скибицки скончалась 28 января 2009 года в возрасте семидесяти семи лет, забрав с собой все оставшиеся наши семейные секреты. Я провел много месяцев в поисках информации, которая могла бы подтвердить все, что натворил мой отец, я хотел, чтобы о его преступлении узнал весь мир. Но он не был в списке солдат карательных отрядов, и его имя не упоминалось в открытых и доступных источниках. Вскоре его здоровье резко ухудшилось, долгие годы пьянства наконец дали о себе знать.

Я ПРОВЕЛ МНОГО МЕСЯЦЕВ В ПОИСКАХ ИНФОРМАЦИИ, КОТОРАЯ МОГЛА БЫ ПОДТВЕРДИТЬ ВСЕ, ЧТО НАТВОРИЛ МОЙ ОТЕЦ, Я ХОТЕЛ, ЧТОБЫ О ЕГО ПРЕСТУПЛЕНИИ УЗНАЛ ВЕСЬ МИР.

Вместо того чтобы обратиться за помощью в самые лучшие больницы, он мотался по каким-то одному ему известным подпольным лечебницам, которые работали за наличные, потому что был убежден, что если он снимет деньги с одного из своих многочисленных тайных банковских счетов, то адвокаты матери тут же заберут все.

Если бы он просто с самого начала помогал больной матери, у него все еще оставался бы доступ к этим деньгам и мог бы обратиться к хорошим докторам. Ему так хотелось и дальше причинять ей боль и страдания, а вышло так, что он сам стал страдать не меньше ее.

Не могу сказать, что мне не нравится то, что он получил по заслугам.

До самой смерти отец ни секунды не сомневался в том, что вел себя правильно по отношению к другим. Об этом рассказала мне моя сестра Лоррейн. Он лежал в больнице, мучился от боли и умирал, и постоянно повторял одну и ту же фразу: «За что же мне все эти мучения?»

Я сидел в ресторане на Бульваре Третьей улицы в Санта-Монике и наслаждался блинчиком с орехово-банановой начинкой и ароматом кофе, для которого уже явно было слишком поздно, когда прозвучал звуковой сигнал поступившего сообщения. В электронном письме сообщалось о смерти моего отца. Причиной смерти стали остановка дыхания, пневмония, септический шок и, как следствие, остановка сердца. По всей видимости, это была долгая, медленная и мучительная смерть.

Я прочитал сообщение и заказал мороженое, чтобы отметить это знаменательное событие.

Чарльз Стражински, алкоголик, который всю жизнь избивал свою жену, чудовище из моего детства и убийца, участник резни в Вишнево, умер 28 января 2011 года, в пять часов утра, в возрасте восьмидесяти одного года, ровно через два года после смерти тетки Терезы. Его пустые угрозы больше никогда не будут докучать мне, и я представил, как тетка встретит его на том свете и отведет туда, где его с нетерпением ждут все, кому он успел навредить.

Новость о смерти дошла и до моих друзей и знакомых, которые принялись всячески утешать меня, а когда я сказал, что меня вовсе не надо утешать, они стали спрашивать, почему я так и не поговорил с ним перед его смертью, почему не хотел подвести какой-то итог.

Отцу просто необходимо было безраздельно властвовать над всем, что было рядом. Он был готов сказать или сделать все, что угодно, лишь бы держать всех на короткой узде, чтобы все делали только так, как того хочет он, чтобы их единственным вариантом было полное подчинение. Самым сильным ударом для него было то, что я лишил его контроля, что я на 25 лет прекратил с ним всякое общение.

И вот это – действительно охренительный итог.

Благодаря программе военной амнистии, которая была принята много лет назад, отец смог превратить свою отставку с военной службы в почетную отставку, согласно которой его должны были похоронить со всеми воинскими почестями на Мемориальном кладбище ветеранов в Боулдер-Сити, штат Невада. И вот мой отец, убийца и мучитель множества других людей, стал героем, похороненным на военном кладбище, это был последний мазок лицемерия в его самолично созданном портрете хорошего и всеми уважаемого человека, которым он так хотел казаться.

Никого из членов семьи на похоронах не было, но это не значит, что никто не провожал его в последний путь.

На кладбище пришли четыре человека, троих из которых он нанял на работу в последние дни перед смертью. Среди них был некто по имени Джерри Самплавски, житель Лас-Вегаса, как он представился мне в письме, которое я получил по электронной почте вскоре после похорон. Он познакомился с Чарльзом, когда работал волонтером в нескольких больницах. В письме он вспоминал, что до конца жизни отец постоянно говорил о том, как он «ненавидит всех евреев», а это значит, что отец и думать не думал о прощении.

И ВОТ МОЙ ОТЕЦ, УБИЙЦА И МУЧИТЕЛЬ МНОЖЕСТВА ДРУГИХ ЛЮДЕЙ, СТАЛ ГЕРОЕМ, ПОХОРОНЕННЫМ НА ВОЕННОМ КЛАДБИЩЕ, ЭТО БЫЛ ПОСЛЕДНИЙ МАЗОК ЛИЦЕМЕРИЯ В ЕГО САМОЛИЧНО СОЗДАННОМ ПОРТРЕТЕ ХОРОШЕГО И ВСЕМИ УВАЖАЕМОГО ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫМ ОН ТАК ХОТЕЛ КАЗАТЬСЯ.