Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография

Марк Оруолл был единственным студентом в классе у Кима, который мог соревноваться со мной в объеме написанных работ. Марк был по-настоящему хорош, и большинство занятий превращались в наши с ним литературные дуэли. Когда он писал что-то крутое, это стимулировало меня написать что-то еще более крутое в ответ, а ему, в свою очередь, приходилось работать еще усерднее. Марк был настолько талантлив, что в определенный момент мне бы точно пришлось задуматься, где бы добыть мышьяка, чтобы отравить его, если бы мне так не нравилось иметь достойного соперника. Кроме того, Марка просто нельзя было не любить. Если я был застенчивым, неразговорчивым и тощим мямлей, то он был живым, компанейским молодым человеком с классическим типом красоты. Вскоре наше соперничество переросло в дружбу, и он стал вытаскивать меня с собой в бары и на вечеринки. Марк был твердо намерен провести хемингуэизацию моей жизни и пришел в полный ужас, когда узнал, что я не пью, а что еще хуже – не вожу автомобиль из-за проблем с восприятием размеров и длины.

Я ПОНЯЛ ЕГО НАМЕК: ЛУЧШЕ ПОТРАТИТЬ ВРЕМЯ НА ОДИН ХОРОШИЙ РАССКАЗ, ЧЕМ НА ТРИ СРЕДНИХ.

Когда я хожу пешком, все в порядке, но, сидя в машине, несущейся по дороге, я не могу достаточно точно оценить расстояние до следующего автомобиля впереди, а это очень важно, если ты, конечно, не хочешь окончить свою жизнь, впечатавшись носом в заднее сиденье машины какого-нибудь незнакомца.

– Вся эта фигня с восприятием длины – какая-то чушь, – сказал он. – У тебя просто не было хорошего инструктора.

Мы отправились в безлюдный район города, где он посадил меня за руль своей машины. К концу нашего занятия он выглядел таким бледным и смертельно испуганным, что я такого в жизни не видел, и с тех пор ни он, ни я ни разу не пробовали повторить[43].

Мои другие недостатки, такие как стеснительность и отсутствие социальных навыков, снова проявились, когда Элизабет Чатер, наша преподавательница по научно-фантастической литературе, дала нам задание написать по короткому рассказу и прочитать в аудитории перед другими студентами. Пребывая в полном ужасе, я написал самый короткий рассказ в своей жизни, в нем было всего пять страниц. Если бы я мог просто поставить на странице точку и назвать рассказ «Точка», то именно так бы и сделал.

Когда наступила моя очередь, я предстал перед сокурсниками с красными щеками и обливаясь пóтом от страха.

Я глотал слова, запинался, старался быстро произносить фразы, которые превращались в бессвязную галиматью.

– Громче! – крикнул кто-то с задних рядов. Я что есть силы старался побороть страх, но ничего не помогало, понять мою речь становилось все сложнее и сложнее.

Я успел прочитать только половину рассказа, когда миссис Чатер положила руку мне на плечо. «Все в порядке, – сказала она. – Этого вполне достаточно, ты можешь сесть».

Я чувствовал себя униженным и злым на самого себя.

Чтобы добиться в жизни того, чего я хотел, требовалось преодолеть то, что меня пугало. Я ведь снова и снова возвращался на улицу, где меня едва не убили, только потому, что в ином случае страх полностью завладел бы моей жизнью. Вот и здесь было то же самое.

Поэтому летом я записался на программу профориентации для студентов, где только что поступивших сначала заставляли проходить утомительную процедуру регистрации, и только потом начинались консультации на тему выбора академической программы и профессии.

К концу дня студенты собирались в группы по двадцать-тридцать человек, и каждый из нас вел одну из групп на экскурсию по кампусу. Перспектива разговора с большой группой незнакомых мне людей приводила меня в ужас, и поэтому первые три недели каждое утро начиналось с того, что меня тошнило. Но и блевать вечно не выйдет, рано или поздно и это заканчивается. К началу четвертой недели я уже мог говорить на публике, не чувствуя при этом ни стеснения, ни страха. Я все еще продолжал нервничать, стоя перед группой абитуриентов (я до сих пор нервничаю в подобных ситуациях), но это нормально: ведь я не должен был быть самым лучшим, я просто должен был сделать то, что нужно.

К осени 1976 года я прошел достаточно курсов, чтобы получить степень бакалавра, но это достижение сопровождалось ощущением некоторого разочарования, так как выпуск планировался на ноябрь, а это значило, что никакой выпускной церемонии не будет. Но еще хуже было то, что я остался без гроша в кармане. Мне так и не удалось продать ни одного рассказа, что давало моему отцу повод от души поиздеваться над моими планами и мечтами.

«Если бы ты действительно хотел продать что-то, то ты бы уже давно это сделал».

«Ты хочешь закончить жизнь на улице, выпрашивая деньги у прохожих?»