Обретение (СИ)

– Да уж, в интересном местечке… Мы в компании со стариной Рюго зачищали логово заговорщиков, очередную ячейку «Перелетных птиц». Задали они нам жару, конечно: там и детишки кланов Пиккья были, и из Тулипало парочка – бойцы серьезные. Да, обычно против организованного отряда одиночки выступать не могут, но здесь нам оказали ожесточенное сопротивление. Настолько, что могли бы там всех положить… и я не удержал себя в руках. Не знаю, что там творилось, не помню и вспоминать не хочу до сих пор, только очнулся уже на руках Рюго. А этот хлыщ хлещет меня своей тряпочной маской по щекам и орет: «Где же ты прятался, мелкая сволочь! Где тебя черти носили»… – Учитель Доо усмехнулся и протянул ладони к костру, будто озяб. – «Мелкая сволочь!»… а ведь мне было уже под сорок. Он-то и сейчас выглядит сущим юнцом, хотя родился на добрую сотню лет раньше нашей встречи и давно успел обрести бессмертие. Вот так его Судьба ко мне вела: кривыми тропками, через пень-колоду… Он плохо слышит голос Судьбы, а то, что слышит, – вечно по-своему переиначивает.

– Так он был из этих… из «пернатых»?

– Хорошо ты их приложил, – наставник устало хохотнул. – Занесло же его в заговорщики… Хотя меня тоже куда только не заносило. Но в ту ночь я на самом деле был на волосок от смерти. Еще немного, и бесконтрольный дар вырвался бы и выжег и меня, и всех, кто был рядом, если бы не этот заплутавший Учитель...

– Он потому дал тебе имя Сокрушающий Стены?

– Да говори прямо, что уж там, – наставник поворошил веткой костер. – «Байи Табигет» только в книжках и молитвах звучит так благовидно, но изначальный смысл более прост и незатейлив: «Сбесившийся Таран», да. Юморист… Хорошо, что разговорный язык, послуживший основой храмового наречия, тогда уже почти забыли.

– Так как же ты с ним уживался?

– С трудом. Сам видишь, какой он… Но учил хорошо, надо признать. Жестко, но результативно. Ему хотелось поскорее скинуть на меня ношу учительства и сбежать с Паньгу. Путешествовать по другим мирам, общаться на равных с мудрейшими, войти в Круг Отшельников… Сноб он первостатейнейший, мой Учитель Баа. Сноб и эгоист. – Доо вздохнул, вспомнив что-то свое. – Но я ему благодарен. Хотя бы за то, что он все же успел.

– Вот и солнце встает… – отметил я очевидное, нарушив долгое молчание.

Утро началось для нас с недовольного ворчания Хранителя Сию, уснувшего на так и не распакованных подстилках. Пора было трогаться в путь, а для начала умыться и хотя бы выпить чаю, но в бурдюке почти закончилась вода. Здесь, в горах, приходилось ее экономить, – неизвестно, когда встретится ручей или селенье с колодцем. Но разве можно обойтись без утреннего чая? Решив, что не буду умываться и сэкономлю таким образом и воду, и время, я направился к гроту с Мыслителем. Хотелось при свете дня взглянуть на то, что натворил ночью.

Солнце заливало розовыми струями лучей горы, загоняя ночную тьму в расщелины под прикрытие отвесных склонов и рассеивая последние клочки посторонних энергий в высоком синем небе. Под ногами пружинил бархатистый ежик травы, устилающей чашу долины, с кустов бака-бало падали наземь капли росы, на прощание вспыхивая сотнями маленьких радуг. Над проснувшимися цветами мельтешили яркие колибри, как будто невидимые шаловливые духи гор кидались друг в друга самоцветами, найденными в таинственных недрах земли. Среди свежести утреннего бытия сидел на троне обнимающего его камня Мыслитель, до краев полный энергией разума. С нависающего козырька скалы тонкой, но уверенной струйкой падала пробившаяся из глубин горного кряжа вода, укутывая туманной вуалью подход к статуе. На моих глазах у ног белоснежного великана рождалось русло нового ручья.

– Учитель Доо! – крикнул я радостно. – Тут можно умыться!

– Ну что же, – он подошел и подставил ладони, сложенные ковшом, под тонкие струйки водной завесы, – похоже, ты все делаешь правильно, Аль-Тарук Бахаяли… Водичка просто прелесть!

Обязательная программа путешествия к месту силы на востоке была выполнена, и теперь нас ждали самые прекрасные города Канамарки: знаменитый своими университетами Ланкантай, и столица провинции, Саксаюман. Мы наскоро позавтракали полузасохшими маисовыми лепешками и вялеными ломтиками батата, набрали свежей ледяной воды в опустевший бурдюк и отправились к выходу из проснувшейся Долины Сна.

У прохода, ведущего в соседнюю долину, копошились люди. Блестела сталью под утренними лучами воинская амуниция. Это наводило на нехорошие подозрения: в конце концов, ведь какая-то нахальная жаба повелела заложить камнями проход… Вряд ли она обрадуется, узнав, что путь в Долину Сна снова открыт. Я чувствовал, что обитатели гор нас заметили и сформировали две… уже три группы, сбившиеся в настороженные стаи на мысленной карте. Учитель Доо коротко кивнул и внутренне подобрался. Тревожно.