Обряд

Двигатель фыркает и заводится. Тут же начинает шипеть помехами радио. Мишаня включает заднюю. Он никогда не делал этого раньше, только смотрел, как Петька водит, но смотрел долго и очень внимательно. Он жмет на педаль. Колеса прокручиваются, из-под них летят клочки вырванного с корнем мха. «Лансер» чуть подпрыгивает и почти вылетает задом на дорогу, будто вообще не касаясь земли.

Мишаня поворачивает к поселку, по пути бросая взгляд туда, где из-за дерева выглядывает колесом его велосипед. Он вернется за ним, он что-нибудь придумает.

Педаль выжата до упора, и «лансер» кидает вперед по ледяной дороге, так что у Мишани дыхание застывает внутри. Через мгновение он немного успокаивается и сбавляет скорость. Ему ни к чему лететь, он успеет. Тем более что резина у Петьки летняя. Спешить некуда. Еще долго не будет темнеть, и он приведет туда людей, обязательно покажет им все, может, даже получит ту награду за зверя, о которой говорили парни. На него накатывает радостное, почти что триумфальное чувство.

По радио включается песня — что-то заунывное, на манер материного православного радио. Мишаня начинает щелкать кнопками в поисках волны, пока не натыкается на проигрыш гитар: что-то знакомое, но он никак не может узнать, не дождавшись слов. Он поднимает глаза в тот момент, когда на дорогу выходит рослая черная фигура.

— Облака в небо спрятались, — поет голос по радио.

Руки сами выкручивают руль, и машину несет и несет по кругу, пока зеленая мгла леса по обочинам, визг покрышек и мелодия, которую он успевает узнать в последний момент, не скручиваются в водоворот, который, вращаясь все быстрее и быстрее, затягивает его во тьму.

НАСТЯ

Иногда Насте кажется, что вся жизнь — дорога до метро. Или от метро. В Петербурге станций не так много, поэтому подчас идти приходится минут двадцать или даже больше, например, если хочешь сесть на прямую ветку до дома после университета. Но теперь пешком Настя не ходит, только автобусы и троллейбусы.

Вот и сейчас она стоит в пробке на Дворцовом мосту по дороге на пару с Марианной Арсеньевной, ту самую, на которой она и так всегда заходит в аудиторию последней. У нее на коленях распечатка, точнее, ксерокопия нескольких страниц книги, потому что саму книгу кто-то давным-давно выписал из факультетской библиотеки, да так и не вернул. На титульном листе еле виден заголовок «Из мрака». Книга странная и запутанная, как будто герои в ней не герои, а какие-то символы, и все это — шифр, тайное послание к кому-то одному, кто однажды возьмет ее в руки. Настя почти засыпает, убаюканная духотой троллейбуса, но тут глаза ее натыкаются на слово, от которого вдруг поднимается с илистого дна у нее в голове что-то забытое и темное: «Тут, в этих местах, в старое время чудь жила… и ушла под землю». Настин палец скользит по строчкам, ниже, ниже. Сколько раз она слышала эту страшную легенду, сколько раз пугалась огоньков и шорохов в лесу — это чудь перед бедой аукается, так говорила ей мать. Внезапно Настя ловит взгляд женщины на сиденье рядом, бегущий по странице, и тут же инстинктивно переворачивает ее, будто прячет, сама не зная почему.

На лекции ей скучно, и Настя никак не может отделаться от ощущения, что внутри ее головы, внутри потока мыслей, которые несутся обычно свободно и быстро, будто появился камень, который рассекает все надвое. Кажется, что думает она о двух вещах сразу и находится в двух местах. Она выходит с пары с опухшей головой, как из прокуренного тамбура. Вместо конспекта разворот ее тетради весь изрисован одним и тем же символом — гора с кругом, похожим на нимб, вокруг вершины.

Катя забрать ее не может. После ночи на Хеллоуин она будто бы избегает ее: не звонит, на сообщения отвечает односложно. А Насте нужно с ней поговорить, только сама она этот разговор завести не в силах. На следующее утро после случившегося, пока Артур спал, Настя залезла в ВК и нашла в друзьях у Кати того мужчину, Сергея. Фотографий у него особенно не было, друзей тоже всего полтора десятка. На единственный снимок, где было видно его лицо, Настя смотрела до того долго, что оно отпечаталось у нее на роговице, и, когда она зажмурила наконец глаза, оно так и осталось стоять перед ней красным контуром по черному. Это был он. А в следующее мгновение ей уже казалось, что это совершенно незнакомый, даже близко не похожий человек.

От Артура она знала только, что Кате этот Сергей больше не звонил. Да и можно разве винить его в этом после такого, прибавил после паузы Артур. К сожалению или к счастью, Настя все еще совершенно ничего не помнила. У нее в голове все обрывалось и спотыкалось об этот камень в середине, как только она доходила до момента, когда Катя щиплет ее за руку и они вместе идут в туалет.