Обрученные с дьяволом

Разоблачение шайки торговцев бензином и оружием не имело широкого общественного резонанса. Оно не принесло нашей фирме ни дополнительной популярности среди жителей города, ни хорошего гонорара, так как клиент успел заплатить один аванс, после чего скоропостижно скончался. Точнее, его убили… Коль верно утверждение, что счастье — не в деньгах и славе, а в друзьях, то здесь мы преуспели, приобретя таковых в налоговой полиции. Да и уголовный розыск остался доволен. Особенно — его начальник и наш "большой друг" Сысоев, который пришил на форменный китель долгожданные погоны подполковника. Мы с моим шефом от всего сердца поздравили Митрича, вручив ему от имени частных сыщиков изящное кашпо, куда посоветовали вставить горшок с каким-нибудь новым растением из коллекции, продолжающей разрастаться прямо в рабочем кабинете милиционера-цветовода. Виновник торжества по-обыкновению усмотрел в подарке шпильку с нашей стороны, воткнутую в …область его духовных интересов. Он отнюдь не прослезился от умиления, а проворчал лишь избитые и скупые слова благодарности, сопроводив их косым взглядом в нашу сторону.

Впрочем, мы не обиделись. На это у нас попросту не нашлось времени из-за выполнения заказа, поступившего от одного преуспевающего бизнесмена. Три недели скучной рутинной работы без творческой искорки, стрельбы и трупов успешно завершились три дня назад к полному удовлетворению сторон: коммерсант избавился от докучливых конкурентов, настырно совавших нос "куда не надо" с использованием новейших технических достижений по части промышленного шпионажа, а частные сыщики получили приличную сумму, позволяющую с оптимизмом смотреть в обозримое будущее. Из нашей дружной троицы наиболее бурно выразила свою радость Геля, обещавшая вот-вот родить. Сами понимаете, как дорого обходится в наше время желание иметь детей, если какая-то паршивая коляска стоит… Ладно, лично мы с Настей решили с потомством не спешить. В конце концов мне чуть больше тридцати пяти, а жена моложе почти на пятнадцать — какие наши годы?! Твердо убежден, что в сорок человек только-только начинает понимать жизнь…

Как приятно ощущать себя умным! У меня и настроение-то улучшилось. Я даже улыбнулся пожилой соседке со второго этажа, под квартирой которой размещался офис родного сыскного агентства.

— Доброе утро, Клавдия Емельяновна! — поздоровался я, притормаживая у "пенсионной" скамеечки возле подъезда. — Как здоровье?

— По возрасту. — Скучавшая в одиночестве дама показала свои вставные челюсти. — Вот греюсь, пока не шибко пекет. — Она поправила на голове белую школьную панаму. — На службу?

— Ага…

— Твой командир уж давно прошел.

Я глянул на часы и вздохнул: десять минут десятого. Опаздываем, товарищ Костя!

— Опаздываешь, сокол! — словно прочитала мои мысли соседка и хитро подмигнула.

— Выручайте, Клавдия Емельяновна! — шутливо взмолился я. — Если Никодимыч спросит, то вы, пожалуйста, подтвердите, что я обучал вас навыкам первой медицинской помощи при солнечном ударе. Хорошо?

— Балабол! — хихикнула пожилая женщина. — Обманывать грешно. Ладно, сделаю уж тебе это… как его? Алибэ!

— Алиби, — поправил я.

— Во-во… — Соседка рассмеялась и махнула рукой в направлении двери подъезда. — Дуй давай, шпиен!

Тяжелая железная дверь надежно ограждала офис от проникновения туда нежелательных элементов. Я не стал звонить и отпер средний замок своим ключом.

Шеф сидел на диване в приемной и смотрел видик. По экрану метался косоглазый чувак в черном кимоно и дубасил таких же, как и он сам, косеньких, руками, ногами и головой. Удары впечатляли. Боюсь, что при моих ста восьмидесяти с хвостиком и центнере без десяти килограммов, мне бы вполне хватило единственной подобной плюхи. Тем не менее маленькие и вертлявые японцы (корейцы или китайцы), получив целую серию тумаков по корпусу, лихо вскакивали, дико вращали глазами и с душераздирающим криком вновь кидались на главного героя. Ему пришлось вооружиться железным прутом, чтобы утихомирить многочисленных противников, причем, я сделал вывод, что в организме у людей с желтой кожей крови гораздо больше, чем у белых: ее выпрыскивалось не меньше двух ведер после каждого соприкосновения тела несчастного с железякой, а воевать он переставал на пятом — шестом ударе.

— Ну и ну! — невольно восхитился я, поздоровавшись с начальством.

— Лабуда, — вяло промямлил Никодимыч, кивнув в ответ и продолжая пялиться на экран.

— Надо было позавтракать.

— Я завтракал. — Шеф повернул ко мне свой длинный нос и настороженно глянул из-под светлых бровей, ожидая традиционного подвоха.

— Тогда не понимаю, как можно это смотреть на сытый желудок. Мрак!