Обрученные Венецией

Ей вспомнились слова Лауры. Да, она могла бы послушать знахарку и отправиться домой, но это заставит ее еще больше терзаться в своих догадках, что окончательно измучает ее душу. Ее тешит уверенность, что все закончится благополучно! Ей нужно отбросить все сомнения и поверить своему чувству, так искусно обманутому обыкновенным женским любопытством! Нет, скорее, это не то. Вероятнее всего, она желает удостовериться в том, что ее возлюбленный Адриано больше ничего от нее не скрывает, и ей не придется более разочаровываться в нем.

Гондола, на которой путешествовала Каролина, свернула с Канареджо и оказалась в узком переулочке, невероятно маленьком и тихом. И пусть бурлящие жизнью улицы находились с обеих сторон маленького канала, однако общение здесь позволит избежать назойливых глаз. Спустя несколько мгновений на другом конце канала появилась гондола, направляющаяся прямо на синьорину. Сердце девушки вздрогнуло, словно предчувствуя раскрытие какой-то величайшей тайны.

Но лицо женщины, сидящей в приближающейся гондоле, еще издалека показалось Каролине очень знакомым, и она принялась пристально рассматривать его черты. Маргарита Альбрицци… Но что эта куртизанка может знать о семье Каролины? С предчувствием неприятного общения синьорина ожидала приближения Марго. Куртизанка смотрела на Каролину надменным взглядом, едва сдерживая улыбку, слегка затронувшую уголки ее губ.

Их гондолы слегка соприкоснулись носами и тут же оттолкнулись друг от друга. Марго посмотрела на гондольера Каролины и достала несколько дукатов из бордового кошелька.

– Погуляй неподалеку, – сказала куртизанка и бросила монеты на тротуар. – Я позову.

Юноша посмотрел на Каролину, и та одобрительно кивнула. Он ловко спрыгнул с гондолы на дорожку и, собрав монеты, прошел за угол дома. Гондольер Марго отправился восвояси, не утруждая куртизанку в приказах.

Высокомерный взгляд Маргариты заставил синьорину Диакометти недовольно скривиться.

– Как собаке… – презрительно заметила Каролина.

– Что? – с едкой улыбкой на лице спросила Марго, словно не расслышала слов соперницы.

– Монеты кинула ему, как собаке – обглоданную кость, – пояснила она, едва сдерживая нахлынувший гнев за спесь куртизанки.

– О-о, ты ведь будущая герцогиня, Каролина! Эти отбросы общества подчиняются тебе, – Марго насладилась ее возмущенным взором, содержащим в себе гнев за ее дерзость.

Но гораздо более Каролину интересовал ответ на вопрос: откуда куртизанке знать о ее титуле?

– А разве ты чем-то отличаешься от них? – внезапно услышала в ответ Маргарита. – Ты ведь тоже предоставляешь свои услуги аристократии Венеции и продаешься лишь патрициям, имеющим возможность хорошо тебе заплатить.

Маргарита с негодованием перевела дух и сквозь напускную улыбку выдавила:

– Мною назначена тебе встреча не для обсуждения занятости населения Венеции. А по делу, которое тебя интересует гораздо больше этого.

– Да, кстати, откуда такое великодушие с твоей стороны, Маргарита? – с нескрываемым ехидством спросила Каролина.

– Я бы не советовала дерзить мне, – с надменной улыбкой ответила та. – Ты ведь еще не знаешь, о чем пойдет речь. Да, я завлекла тебя сюда, написав в записке, что расскажу кое-что о твоей родне, но на самом деле мне о них не известно ровным счетом ничего.

Еще большая ярость затмила глаза Каролине, и она готовилась возмутиться, бросив в адрес куртизанки очередное язвительное замечание, но тут же подавила в себе это стремление, желая оставаться тактичной аристократкой, которой не свойственны низкие пересуды.

– Но кое-что тебя заинтересует, Каролина. Я знаю, что ты не родственница Адриано, а гражданка Генуи, – изумленный взгляд Каролины подтверждал правдоподобность слов Марго, и это прибавило куртизанке смелости и легкой иронии. – И доставил тебя в нашу удивительную республику сенатор Венеции, за что он может быть лишен своей должности. В моих интересах, в первую очередь, стоит твой отъезд из Венеции, в частности, из палаццо Адриано. Я могу помочь тебе с отъездом, если у тебя возникли с этим затруднения.

На какой-то момент синьорина впала в замешательство: откуда куртизанке могут быть известны подобные тайны? Но, прекрасно понимая, что ей необходимо сохранять внешнюю невозмутимость, Каролина ответила той усмешливой улыбкой.

– Кто ты такая, чтобы вмешиваться в дела сенатора? Куртизанка, которая в прошлом продавала ему свое грязное тело, прокормившее своей похотью половину Венеции?

– Я… – Марго попыталась бесцеремонно перебить синьорину, но та не позволила ей, повысив свой голос до напористого тона, не терпящего возражений.

– И кто ты такая, чтобы распространять ту информацию, о которой не имеешь никакого представления? Я – гражданка Флоренции и, если это необходимо будет кому-то доказать, сенатор Фоскарини непременно это сделает. Но только твоя персона в данном вопросе не имеет никакой весомости, поэтому тебе придется остаться с тем, что ты имеешь.