Обрученные Венецией

– Так что же вас привело в мои владения, синьор? – спросила она, и, судя по тону Матильды, сенатор понял, что она совершенно не рада нежданному гостю. Неприступная интонация пророчила им напряженное общение.

– Я прибыл во Флоренцию по делам своей державы, – произнес спокойно Фоскарини. – Но более важным считаю дело, которое мне вверил весьма дорогой и близкий вашему сердцу человек.

– Хм, интересно, – усмехнулась Матильда, – с удовольствием выслушаю, что вам известно о моем сердце.

– Простите за возможную самонадеянность, которая может вам показаться в моих первоначальных словах, но человек, попросивший меня о поездке к вам, весьма уверен в своей нужности в вашей жизни.

Адриано старался проявить свое максимальное почтение в общении с дамой, дабы расположить ее к себе, но прекрасно понимал, что одиночество приучило эту чудаковатую даму быть осторожной с чужаками.

– Не понимаю, о чем вы говорите, синьор, – он ощутил в ее голосе нотку грусти. – Должно быть, речь идет о дальних родственниках, поскольку все мои близкие погибли не так давно.

Он заметил, что в глазах дамы застыли слезы, но очевидная внутренняя сила этой женщины не позволила дать им волю.

– Или, быть может… – она с подозрением посмотрела на Адриано. – Быть может, вас подослала моя племянница Изольда, соизволившая наладить отношения?..

В ее голосе чувствовалась раздраженность, по которой Адриано понял, что Матильда явно не стоит на вражеской для него стороне.

– Вы близки в своих предположениях, – отметил он, – но я здесь не по просьбе Изольды Брандини.

Его осведомленность в родственных для нее именах пробудила в Матильде гораздо большее любопытство, чем изначально.

– Прошу, продолжайте.

– Вероятнее всего, принесенные мною сведения шокируют вас, но гораздо более осчастливят. Речь пойдет действительно о вашей племяннице, которая считает себя более милой вашему сердцу.

В этот самый момент он заметил, как Матильда бросила в него гневными молниями из глубины разъяренного взгляда.

– Если вы посмеете запятнать память моей родни позорными сплетнями или чем-то еще в этом роде, синьор… Дай Бог памяти, вспомнить ваше имя… боюсь, что наш разговор будет коротким и весьма неприятным!

Адриано старался сохранять внешнее спокойствие.

– Синьора Гумаччо, я нахожусь сейчас на территории ваших владений, и вы вольны поступать со мной как вам заблагорассудится, поскольку никто, кроме одного человека, не знает о моем пребывании здесь. Однако, прошу заметить, что это никоим образом не изменит тех обстоятельств, которые на самом деле существуют независимо от вашей веры в них.

По глубине ее глубокого вздоха и многозначительному молчанию он понял, что может дальше продолжать свою речь.

– Речь идет о синьорине Каролине Диакометти, – Адриано замер, глядя на реакцию Матильды, которая лишь с недоверием смотрела на него.

– Что вы хотите сказать? – выдавила она сквозь зубы.

– Только то, что ей чудом удалось спастись во время мятежа, – ответил он. – И, оправившись после ранения, она теперь жаждет встретиться с вами.

– Вы, сенатор, должно быть, выжили из ума, – она едва сдерживала свое негодование, – если полагаете, что я поверю вам.

– Мне понятно ваше недоумение, – терпеливо продолжал Адриано. – И это ваше право не верить моим словам. Только лгать я не вижу смысла…

– О-о-о, прошу вас, не нужно вводить меня в заблуждение, – с гневом произнесла Матильда. – Ваши попытки надавить на больную мозоль весьма кощунственны, синьор. Я прекрасно знаю, что Каролина погибла вместе со своими родителями в день крестьянского мятежа в Генуе. И поверьте мне, ваша бесчувственность не разуверит меня в этом!

С этими словами она приготовилась звать прислугу, когда Адриано достал из внутреннего кармана конверт и произнес:

– Каролина предусмотрела ваш ответ, поэтому передала вам то, что сможет развеять ваши сомнения.

Он протянул ей письмо, и Матильда с очевидным равнодушием взяла его в руки, словно ожидала разоблачения самозванца, и по привычке перевернула его. Рядом с печатью до боли знакомым почерком красовалась подпись: «Любимой тетушке по секрету». Адриано заметил, как та тяжело задышала и тут же воскликнула:

– Пресвятая Дева, она ведь именно так подписывала все письма, когда была маленькой, – тяжело дыша от волнения, трясущимися руками Матильда развернула письмо от любимой племянницы.

– В тот вечер ее спасла жесткость герцога, который в наказание запер ее в маленькой башенке в их имении. Каролина говорила, что писала вам некие секретные письма, в которых открывала свою детскую душу, – Адриано ощутил даже некоторую зависть этому трепетному моменту.