Обрученные Венецией

– Она пленила тебя своими чарами, Адриано. Ты совсем из ума выжил! Тебя могут уличить в измене…

– Что означает уличить? – сенатор поднялся с кресла. – Я не предавал Венецию! Ты ведь был со мной в Милане. Нам предлагали нечестную сделку. А с Генуей, уж прости, но у нас мирный договор уже более тридцати лет. Нам нет нужды ввязываться в войну.

– А ты уверен, что с тобой согласится военный министр и сам Дож? – Паоло приблизился к лицу Адриано, брызгая гневной слюной ему в лицо. – Или же сам сенат как посмотрит на то, что один из его представителей, вместо того, чтобы решить вопрос с Генуей…

Сенатор отпрянул и со спокойной улыбкой прошелся по своему кабинету.

– Венеция не заинтересована нести потери в бессмысленных военных сражениях, – спокойный тон Адриано выводил Паоло из себя, но он терпеливо молчал, учтиво ожидая своей очереди говорить. – Сейчас она – королева Адриатики, снабжающая всю Европу своим товаром и пропускающая через свои торговые точки полмира. И что сейчас представляет собой Ген уя?

Паоло молчал, боясь взорваться от гнева.

– И потом, вопрос проживания Каролины здесь или в каком-либо другом месте остается пока открытым. Единственное, чего ей лучше избежать – это возвращения в Геную, где ее ожидают гиена и шакал в лице Изольды и Леонардо Брандини, герцога и герцогини да Верона, если тебе известно. Я же, в свою очередь, сделаю все, чтобы Каролина осталась в безопасности.

– Но ты не в силах изменить ее родословную, – не выдержал Паоло. – И к тому же, как ты можешь быть уверенным в том, что она разделит твои чувства? Прости друг, но ей-Богу, странные чувства.

Адриано рассмеялся.

– Почему странные? Я полюбил чудовище? Или, быть может…

– Она – враг…

– Она – самое дорогое, что у меня есть! – воскликнул Адриано и с озлоблением схватил Паоло за ворот. – Тебе неведомы эти чувства, друг мой. А значит, не встревай в эту ситуацию. Я люблю ее! И уверен, что она отвечает мне тем же…

– Она предаст тебя, Адриано. Граждане ее республики невероятно коварны.

– В нашем мире можно считать коварными всех, кто хочет жить, а не существовать. Или ты отличаешься безгрешностью?

Паоло присел на скамью и схватился за голову.

– Адриано, ты обезумел! Она словно околдовала тебя!

Сенатор лишь беззаботно посмеивался, глядя на замешательство Паоло.

– Прости, друг, – произнес Адриано с пониманием в голосе. Он подошел к Дольони и положил ему руку на плечо. – Ты оказался случайным свидетелем этих событий…

– Я оказался свидетелем для того, чтобы суметь предостеречь тебя от фатальной ошибки, – резко ответил тот.

– Постарайся сделать вид, что тебе неведомы мои тайны.

– Но они ведомы мне! – воскликнул Паоло. – И этого я хотел бы меньше всего!

– Но тебе прекрасно известно, что я храню верность Венеции! – возмутился Адриано.

– До тех пор, пока эта женщина в твоем доме, – нет! – продолжал Паоло.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – заорал Адриано.

Дольони обернулся к нему лицом, полным гнева и отчужденности.

– Оставь ее! Верни в Геную! Увези подальше отсюда! Или же покинь пост сенатора Венеции, ибо в тебе говорит изменщик.

Адриано стал понимать, что поддержки от друга ему можно не ждать. На его лице читалось невероятное разочарование: Паоло знал, как никто другой, о том, как сенатор Фоскарини предан своей республике. И вот теперь, стоило ему подумать о себе, как его обвиняют в измене.

– Или ты жаждешь жениться на ней? – разъяренно завопил Паоло. – И каким же приданым с ее стороны ты сможешь порадовать себя и драгоценную Венецию? Какую выгодную сделку ты устроишь для своей державы, в которую ты был так бесконечно влюблен? Ты – сенатор Венеции и обязан жертвовать всеми личными благами во имя ее процветания!

Адриано понимал, что когда-нибудь жестокая реальность должна была вытащить его из радужного сна. Но он осознавал и то, что ему гораздо милее грезы, чем этот мир, полный лжи и пафоса.

– Я – не изменщик! – процедил сквозь зубы сенатор. – Я не нуждаюсь в ее приданом. Знать бы мне, куда девать свое! Мой первый брак неплохо послужил процветанию Венеции: союз с Римом правительство невероятно приветствовало. Но он рухнул. А Каролина – синьорина…

– Она – никто в этой стране. Здесь ее никогда не примут, неужто ты не понимаешь. Или же у тебя имеются документы, подтверждающие ее родословную? Они, вероятнее всего, сгорели в пожаре вместе с герцогским имуществом…

Адриано понимал, что в действительности для восстановления документов ему необходимо было бы обращаться в генуэзские инстанции, а, следовательно, о спасении Каролины станет известно.

– Прости, друг, но ты ничуть не думаешь о последствиях, которые повлечет за собой твой брак. Или ты сам сдашь обязанности сенатора в мою пользу, – с этими словами глаза Паоло хитро блеснули, – или я вынужден буду вмешаться.

– Что? Я… я ведь даже не получил эту должность в наследство от отца, а заработал ее своим трудом… – Адриано смотрел в глаза друга испепеляющим взглядом. – И потом… Паоло, ты не забыл о нашем сотрудничестве на протяжении долгих лет?