Обрученные Венецией

– Вернее сказать, она гражданка Флоренции, но по происхождению – генуэзка. Матильда – старшая сестра моего отца. В свое время, когда герцог да Верона, мой дед, выдавал ее замуж, она закатила скандал, выдвинув требование найти ей в пару флорентинца, что, позволь отметить, являлось выгодной партией для Генуи. Как потом призналась сама тетушка Матильда, сделала это она лишь потому, что Флоренция ей приходилась более по нраву. И Матильда утверждает, что жизнь в этой державе стала для нее куда красочней, чем в обыденной и лишенной торжественности Генуе.

Адриано улыбнулся, понимая теперь, в кого пошла его возлюбленная своим сильным характером.

– Поразительно… «красочная жизнь», – иронично промолвил он. – Отчего же ты уверенна, что эта твоя тетушка пойдет на данные действия и оставит сведения о твоем спасении в тайне?

– Тетушка Матильда души во мне не чает с моего детства, как только стало понятно, что взбалмошным характером я пошла в нее, – уста Каролины расплылись в улыбке воспоминаний. – Изольду она не любила и всячески старалась уберечь меня от ее издевательств. Уверена, что когда она узнала о трагедии, то больше всех горевала обо мне. Можешь даже не сомневаться, Адриано, что известия о моем спасении невероятно обрадуют ее сердце.

– Нам необходимо привезти ее в Венецию. Не хотелось бы мне, чтобы ты появлялась там, где тебя могут узнать.

– Во Флоренции мою семью знают многие, только вот посещала этот город я, будучи совсем ребенком.

– Мы не знаем, с чем можем столкнуться на чужой территории, – с недоверием произнес Адриано. – Поэтому я предпочел бы отправиться во Флоренцию самостоятельно и привезти в Венецию твою тетушку погостить. Ты будешь ожидать меня в Риальто – там безопаснее. Только как мне ее переубедить, чтобы развеять сомнения в твоей гибели?

Каролина загадочно улыбнулась.

– Об этом можешь не беспокоиться.

Пока Адриано ожидал приглашения хозяйки владений в гостиную, он окинул взглядом интерьер комнат, чтобы иметь хоть незначительное представление о тетушке своей возлюбленной. Сенатор не мог быть уверенным в убеждениях Каролины, что Матильде можно абсолютно доверять, до тех пор, пока не обратит внимание на большинство фактов, указывающих на это. Но ему очень хотелось смотреть на мир ее глазами, поэтому он старался узреть то, что ему поможет убедиться в словах синьорины Диакометти.

В действительности обстановка палаццо Матильды Гумаччо отличалась поразительной скромностью. Устаревшая в свете современных требований к стилю мебель не отличалась особой вычурностью, а, напротив, создавала интерьер, подобный имению бедных дворян. Впрочем, Каролина предупреждала Адриано о том, что тетушка не выносит помпезной роскоши, которая, по ее же словам, «слепит человека лицемерием современности». Милее всего Матильде была скромность и чистота, причем, не только физическая, но и духовная, как правило, способная отражаться во всех материальных благах, которые может иметь человек.

– Прибыл сенатор Адриано Фоскарини из Венеции, – объявил дворецкий, и Матильда, перебиравшая почту в своей гостиной, удивленно приподняла брови.

– Венецианец? В моих владениях? – скорее грозно, чем удивленно, произнесла она. – Ты ничего не перепутал?

– Прошу простить, синьора, но я лишь передаю слова вашего гостя.

Одарив слугу снисходительным взглядом, Матильда только недовольно сомкнула полные губы.

– Ну что же, пусть проходит. С удовольствием потешусь его несвязной речью.

Синьора Диакометти-Гумаччо в ожидании посмотрела в сторону двери, в которой несколько минут спустя появился молодой и весьма привлекательный венецианец. Адриано почтительно поклонился перед синьорой.

Нужно отметить, что он весьма удивился отсутствию малейшего сходства ее грубоватой внешности с прекрасными чертами Каролины. Матильда Гумаччо и без того была полноватой женщиной. Но ее формы казались еще более пышными и крепкими под широким платьем с многочисленными сборками и объемными драпировками. Но в ее непривлекательных чертах лица, в котором сенатор отметил некоторую властность и, возможно, даже высокомерие, наблюдалась и женственная мягкость, скрывающаяся за внешними, слегка приподнятыми уголками губ, которые придавали ей улыбчивости.

– Даже теряюсь, сенатор, в объяснениях вашего прибытия в мои владения, – на ее лице читались изумление и одновременно некоторая осторожность в общении. – Чему обязана?

– Мое почтение, ваша светлость… – начал было Адриано, но Матильда перебила его.

– Я лишена титула еще с тех времен, как отец разозлился на меня за то, что не по-дамски вела предпринимательские дела своего мужа, – ответила она. – Да и вообще, он был недоволен мною. С тех пор прошло много лет. Удивительно то, что вам вообще что-то известно о моем дворянском происхождении.

Адриано не знал этих подробностей, но про себя улыбнулся, убедившись в словах Каролины о сходстве их характеров.

– Прошу прощения, – произнес он, склонив голову.

Матильда с удивлением отметила тактичность венецианца и почтение в его жестах.