Обрученные Венецией

Красивое лицо гостьи, довольно ярко подведенное румянами и кармином, застыло в изумлении, когда она увидела грациозно спускающуюся по ступенькам Каролину. В глазах белокурой незнакомки куртизанка прочла легкое недоумение. Бесспорно, они узнали друг друга: недавний вечер их свел в одном месте на Гранде.

Кем же приходится сенатору эта женщина, надменным взглядом пронзающая сейчас Каролину, словно синьорина своим появлением в этом доме срывала ей все планы? Хотя девушка прекрасно понимала, что отнюдь не обыкновенная жажда денег либо плотские утехи заставили Маргариту преступить государственные запреты и явиться в этот палаццо. Ею управляли куда более серьезные намерения.

– Чего изволите? – спросила Каролина, остановившись напротив куртизанки, испепеляющим взглядом пронзая ее удивленные глаза.

– Я изволила бы увидеть сенатора Фоскарини, – требующим тоном ответила Маргарита.

– Сдается, горничная вам ясно доложила, что его сейчас здесь нет, – спокойно промолвила Каролина, благосклонно глядя на перепуганную Урсулу. – Вы не изволите представиться? Кем вы приходитесь сенатору?

Очевидность ответа на этот вопрос сияла на устах Каролины насмешливой улыбкой.

– Я… его близкая подруга Маргарита Альбрицци, – стараясь достойно держаться, ответила куртизанка. – А кем приходитесь семье Фоскарини вы, позвольте поинтересоваться?

Маргарита даже представить себе не могла, кем приходится эта незнакомка Адриано, но ее появление в его владениях ее почему-то насторожило еще в тот злополучный момент, когда она впервые услышала на рауте о пребывании в палаццо сенатора некой кузины. С тех самых пор сенатор благополучно исчез из поля зрения Маргариты. Сейчас же куртизанка отметила про себя, что смазливая привлекательность этой незнакомки может стать еще одним поводом для беспокойства.

Каролина забавлялась наблюдением замешательства и ревности в глазах Маргариты. Но она сохраняла внешнее спокойствие, хоть и продолжала испепелять взглядом куртизанку.

– Начнем с того, что дама благородных кровей не обязана отчитываться перед куртизанкой, – ответила спокойно Каролина и прошла мимо Маргариты, всеми своими движениями показывая свое раскованное и довольно домашнее поведение в этих с тенах. – Более того, женщинам вашего ремесла не позволительно рассекать воды Большого канала и уж тем более посещать палаццо знатных персон. Вам необходимо знать свое место, милочка.

Эти слова вызвали в карих глазах Маргариты дьявольские искорки, которые готовы были сыпаться, сжигая вокруг себя все возможное.

– Не вам судить о моем поведении, – скривившись в презрительной гримасе, отрезала она.

– Вы слишком развязны для куртизанки, – Каролина ответила ей буквально королевским тоном, не терпящим возражения и отпора.

– А вы для гостьи чересчур властно себя ведете!

– Откуда же вам знать, кем я прихожусь сенатору на самом деле?

Многозначительность тона Каролины привела куртизанку в ступор.

– Передайте сенатору, что я заходила, – не оборачиваясь, промолвила Маргарита, поспешно покидая дворец.

– Несомненно, первым делом сообщу, – в голосе Каролины ощущалось не присущее ей прежде ехидство.

Но, к ее великому сожалению, словесная дуэль женщин на этой ноте закончилась, и на прощанье Каролина лишь смогла лицезреть, как за окном мелькнуло пестрое платье Маргариты.

– Урсула, что здесь делала эта особа? – спросила задумчиво Каролина все еще молчавшую горничную, которая поразилась и в то же время восхитилась поведением госпожи.

Урсула молчала, в растерянности глядя на синьорину, словно не знала с чего начать, но настолько наигранно показывала себя несведущей, что Каролине это не понравилось. Ведь служанки всегда оказываются в курсе всех событий, происходящих в доме и в жизни господ, у которых они работают, и наверняка Урсула не упустила ни одной детали из развития отношений куртизанки и сенатора Фоскарини.

– Ну, как вам сказать, синьорина… – горничная деликатно сомкнула губы, пытаясь показать неубедительные намерения что-то скрыть.

– Говори так, как есть, – спокойно, но нетерпеливо произнесла Каролина.

– У сенатора очень близкие отношения с этой куртизанкой, – быстро, но тихо произнесла Урсула, будто делилась с Каролиной сокровенной тайной. – Они часто встречаются… Вы сами, вероятно, знаете, как мужчины проводят время с такими блудными девицами. Сдается мне, она по уши влюблена в сенатора. Но для него она – пустышка. К чему мужчине его положения такой вот диамант из помойки? А она преследует его, словно конвой. Вообще-то мерзкая особа, – произнесла шепотом Урсула. – Когда приходит сюда и таращится на меня своими ведьмовскими глазищами, мне сдается, что она пронзает мое тело копьем.