Обрученные затмением

– Я вот слушаю тебя и не могу поверить ни единому слову, хотя вижу, что ты говоришь правду. Не представляю даже, сколько мне понадобится времени, чтобы твой рассказ уместился в голове. В твоих поступках нет логики, им нет оправдания. Лия – твоя единственная сестра, родной человек. Ближе нее у тебя не было и никого уже не будет. Особенно после нашей с мамой смерти. Даже если ты хотела ее просто напугать, как могла так поступить с ней, зная, что она страдает от ночных кошмаров? Про Форестер я вообще молчу. Ты хоть понимаешь, что натворила, использовав ту девочку в своих целях? Она-то чем тебе помешала?!

– Я не причинила ей вреда, – всхлипывая, отозвалась сестра.

– Она дочь Дилана Форестера! Главы полукровок! Своей завистью ты подвела кланы к войне. Теперь мне придется извиняться перед ними. Дважды! За тебя и за ту… не знаю даже, как назвать ее.

– Папа, прости. Умоляю тебя, прости! – запричитала Мия.

– Мне твое «прости» вот уже где! – указал он пальцами на горло. – Я тебя предупреждал?! Предупреждал. Не понимаю одного: как ты докатилась до такой жизни? Ты имела все! Все, о чем можно мечтать в твоем возрасте. Модные вещи, драгоценности, машину. Но тебе показалось этого мало… Для начала попыталась напоить Лию настойкой сокирки и опозорить перед манаро, затем чуть не убила ее. Прямо как Саманта. Что ж за человек ты такой, Мия Миллвуд? Откуда в тебе столько злобы?

– Я не знала, что на маму напала Саманта, – принялась оправдываться сестра. – Догадалась только год назад, когда она предложила помощь с волком.

– Какая разница, когда? – взревел папа с такой силой, что задрожала входная дверь. – Ты знала, что я отчаянно ищу виновного, но промолчала.

– Ты бы тотчас вернул Лию домой, и мир снова завертелся бы вокруг нее. А мне нравилась наша жизнь, она не должна была меняться. Никогда… – приглушенным голосом продолжила она горькую исповедь. – К тому же ты день и ночь пропадал на работе, никогда не интересовался моими делами, проблемами, а тетя всегда была рядом, она единственная была рядом. Утешала, поддерживала, что бы у меня ни случилось…

– Что Саманта давала матери?

Мия пожала плечами.

– Я не спрашивала, но она заверяла, что это не опасно для ее жизни. Папа…

– Иди собирай вещи. Завтра утром отправляешься в лагерь, – безоговорочно заявил отец. – Надеюсь, он пойдет тебе на пользу.

– Простите. Пожалуйста, простите, – тихо произнесла Мия. – Я сожалею о содеянном. Правда сожалею! Давайте попробуем начать все сначала?

– Я простил тебя в прошлый раз. Мне уже тогда следовало принять меры или даже раньше, как только заметил тревожные нотки в твоем поведении, но я боялся потерять еще одну дочь на долгие годы, надеялся, что ты все поймешь и изменишься… в лучшую сторону, а не продолжишь убивать крохи доброты и всего светлого, что в тебе остались. Но я ошибся, поэтому нет! – отец был непреклонен.

Сестра постояла еще пару мгновений, с робкой надеждой глядя на папу, и, прихрамывая, пошла на второй этаж.

«Станет ли Мия когда-нибудь прежней, хотя бы ее подобием? – задавалась вопросом, провожая печальным взглядом близняшку. – Она сильно изменилась за шесть лет. Впрочем, невозможно пройти через муки, что выпали ей подчас ритуала, и не измениться».

Я поднялась к себе, обработала раны, местами достаточно глубокие, и только надела удобную домашнюю одежду, как позвонил любимый оборотень и сообщил ошеломительную новость.

– Нам нужно срочно выдвигаться. Люди Деррена задержали Саманту на полпути в аэропорт. При ней билет до Мэдисона. – поспешила поделиться информацией с отцом.

– Сбежать надумала, значит. Не получится! – прорычал он, вихрем взлетел по лестнице и гаркнул на Мию: – Даю минуту, чтобы одеться и сесть в машину!

Сестра оказалась проворнее и уже сидела на заднем сиденье внедорожника к тому моменту, как я выскочила из дома.

Нам понадобилось полчаса, чтобы добраться до упомянутого Дерреном места. Папа пулей выскочил из машины, подбежал к маминой сестре и схватил за горло.

– Что же ты, Саманта, не заглянула к нам перед отъездом? Могла бы попрощаться для приличия.

– Себе дороже. Так и знала, что эта идиотка не сдержит язык за зубами, – указала она на Мию. – Мозгов как у курицы. Сидела бы тихо, не высовываясь, получила бы все со временем. Нет, решила самодеятельностью заняться. В итоге сама погорела и меня за собой потянула. Дура, – прохрипела Саманта и обратилась к моему отцу: – Отпусти, Рон. Я опаздываю на самолет.

– Собираешься уйти от расправы? – в голосе отца появились нехорошие нотки.

– Тебе нечего мне предъявить. Я все рассчитала, – женские губы скривились в ехидной ухмылке.

– Кто сказал, что я собираюсь предъявлять тебе обвинения и передавать суду? Мне доставит большое удовольствие самому расправиться с тобой. Например, разорвать на куски. Медленно, очень медленно…

– Ты этого не сделаешь, – оторопело отозвалась Саманта, осознав, что отец не шутит. – Здесь полно свидетелей.

– Они мне не помеха. Уверен, еще и помогут, стоит только попросить, – злорадно рассмеялся папа. – Я отпущу тебя, только если ты ответишь на все мои вопросы.