Обрывки из реальностей. ПоТегуРим

Я, к сожалению, слишком ленива, чтобы искать того самого первооткрывателя, того самого учёного, благодаря которому мнение, что перед нами Моисей из главы 32 живёт в научной литературе и поныне. Впрочем, всякий исследователь описывал эмоции Моисея на свой лад, но первый, кто возразил хору специалистов-искусствоведов, был наш дорогой Зигмунд. И крайне интересны те выводы, к которым приходит знаток в одной сфере и, казалось бы, дилетант в другой: «В библейской трaдиции Моисей предстaёт перед нaми человеком вспыльчивым, склонным к бурному проявлению стрaстей. Тaк, в приступе прaведного гневa он зaколол мечом одного египтянинa, который издевaлся нaд изрaильтянином, и поэтому был вынужден бежaть в пустыню. В состоянии aффектa он тaкже рaзбил вдребезги обе скрижaли, текст которых был нaписaн рукой сaмого Богa. <…> Микелaнджело устaновил, однaко, нa гробнице Пaпы совсем другого Моисея, который во многом превосходит кaк Моисея Библии, тaк и Моисея – реaльное историческое лицо. Он перерaботaл мотив рaзбитых скрижaлей, рaзгневaнный Моисей не рaзбивaет скрижaлей, нaоборот, видя, что скрижaли могут рaзбиться, он обуздывaет свой гнев. Этим Микелaнджело вложил в фигуру Моисея нечто новое, возвышaющее его нaд людьми: мощное тело, нaделённaя исполинской силой фигурa стaновятся воплощением высокого духовного подвигa, нa который способен человек, – подвигa подaвления своих стрaстей, повинуясь голосу высокого предназначения».

На мой взгляд, это очень серьёзный для нашей культуры шаг, одна из ступеней на пути постижения задумки Микеланджело. Фрейд изначально утверждает, что замысел художника должен был быть понят зрителем как можно более точно – только тогда и запустит механизм эмоции. Так, мы должны стать со-участником создателю. Наша задача – суметь обнаружить и пережить предложенное чувство. Проявить такое важное для искусства со-чувствие.

Мне не известно о работах российских современных авторов о Моисее Микеланджело. Только россыпи замечаний специалистов – несколько абзацев тут, несколько фраз там. Но скорее всего, тема эта тогда – ещё сто лет назад – была оставлена. Искусствоведение со временем стало свысока относиться к оценке произведений с точки зрения эмоционального воздействия, считая волнение при встрече с грандиозным уделом профанов. Хотя на самом деле стоило бы подарить простому смертному хоть немного понимания. Ведь именно ради эмоции, нового переживания, слияния зрительного и чувственного опыта люди и сегодня готовы совершать великие путешествия.

Разглядывая Моисея, воспринимая его позу, я сразу же отказалась от общего мнения, что в фигуре пророка «живёт ярость и порыв разбить скрижали». Впрочем, не согласна я и с Фрейдом до конца. Я не вижу здесь, как пишет доктор, «презрительно-гневного взгляда». Это уже к вопросу его собственного «комплекса вины». Перед нами фигура Пророка, и Микеланджело подчёркивает его исключительность всеми возможными средствами. Вплоть до буквальных. На голове исполина небольшие рожки, которые жили в тексте Библии на латыни ошибкой перевода – не рогат был Моисей, но после встречи с Богом от головы его начинает исходить сияние. И даже не имея представления об этом недоразумении, нас – поголовно неграмотных, с точки зрения человека эпохи Возрождения, – и эта странная деталь лишь укрепляет в идее удивительного, невероятного, непостижимого. Таково и было художественное намеренье художника. Что любопытно – ведь рожек этих не было бы видно совсем, как только статуя была бы установлена, как ей должно. Впрочем, вполне вероятно, что великий скульптор учитывал и высоту, и работу света – быть может, он продумал какой-то спецэффект.