Общага-на-Крови

Отличник почувствовал, что как только она увидела Серафиму, то сразу сделалась неестественной – какой-то подчеркнуто доброжелательной и внимательной. А впрочем, все друзья Отличника, встречаясь с Серафимой, изменялись. Для них Серафима словно бы заключала в себе что-то нежелательное, и они скрывали это за вежливостью и демонстративной симпатией. Отличник не знал, как отнестись ко всему этому. Более того, он даже не хотел разбираться, отчего так происходит, ибо в любом случае это обязывало его перемениться в отношении к Серафиме и потом из-за этого затаить на друзей обиду.

– Привет, Фимка, – развязно сказал Ванька, сбрасывая обувь.

– Привет, – обрадовалась Серафима и слезла с койки. – Вы вовремя поспели. Хотите чаю? У меня вишневое варенье есть.

– Напузырь-ка мне стаканчик, – благодушно пророкотал Ванька, валясь на кровать Отличника. – Фимка, мы покурим у тебя?

– Курите, – расставляя стаканы, ответила Серафима. – Отличник, достань, пожалуйста, варенье…

– Нелька, дай сигу, – тотчас попросил Ванька. Нелли молча достала пачку, вынула сигарету и подала Ваньке. Она не любила, чтобы в ее пачку лазили чужие пальцы.

Ванька привычным жестом выхватил из-под кровати литровую стеклянную банку и поставил ее на стол. Банка эта была специально заготовлена им в прошлое посещение. Серафима, не знавшая о том, удивленно взглянула на безмятежного Ваньку и засмеялась.

– Меня вот из комнаты опять выперли, – сообщил Ванька.

– Опять безобразничал? – разливая чай, спросила Серафима.

– Э-эх!.. – Ванька махнул рукой и взял стакан. – Не станем относиться к жизни серьезно, Фимка. Все будет как попало!

– Ты, Ванька, всегда отшучиваешься, – укоризненно заметила Серафима. – От жизни не отшутишься… Вы ешьте варенье-то… А если вам негде остановиться, живите у меня. Места хватит.

– Я вроде бы не говорила, что меня выгнали, – вдруг холодно сказала Нелли, которая курила и не прикасалась к чаю.

– У тебя такой вид, Неля, что все понятно, – улыбнулась Серафима. – Ванька, возьми ложку, не суй палец в варенье…

– Нет, Фима, спасибо, – словно очнулась Нелли, глядя на Серафиму с оттенком жалости и нежности. – У меня, кроме Беловых, есть еще много других знакомых, у кого я могу переночевать.

– А чем у меня хуже? – без всякой рисовки удивилась Серафима.

– Не в том дело, Фимка, – встрял Ванька. – За Нелькой Гапонов настоящую охоту учинил. Если он застукает кого из нас у тебя, то все пострадают – и кого застукали, и Отличник, и ты. Нам теперь поодиночке держаться надо, чтобы меньше жертв было.

Серафима ничего не сказала и снова с ногами забралась на свою койку.

– Можно, Фима, я у тебя вещи оставлю? – спросила Нелли.

– Конечно. Но если негде будет ночевать – приходите не спрашиваясь. Я всегда буду вам рада.

– Гапонов неспроста за тобой следит, – без смущения заявил Нелли Ванька. – Он к тебе неравнодушен, гад, вот и мстит.

– Ну и пошел он к дьяволу, – отмахнулась Нелли.

– Интересно, – задумался Ванька, – он тебя действительно сам вычислил или какая сволочь настучала?

Нелли сделала гримасу безразличия.

– Знаешь, Фима, – подумав, сказала она, – ты не принимай на свой счет, но с тех пор, как мы так живем, я чувствую, что все от меня отвернулись. Никто во мне человека не видит. Я для всех только обуза, которую терпят из вежливости. Такое ощущение, что все тебе врут, а сами только и ждут, когда ты уйдешь, чтобы не было неприятностей. Будто умерла для всех, а похоронить нельзя, вот труп и перепихивают друг другу, чтобы под носом не воняло. Людей ненавидеть начинаешь.

– Это усталость и нервы, Неля, – возразила Серафима. – Ты слишком мнительна.

– Да плюнь ты на них всех, – посоветовал Ванька. – Приходи и живи. Это же общага.

– Нельзя плевать, – вдруг возразил молчавший до сих пор Отличник. – Вот ты доплевался, что тебя из второй комнаты выставили.

Нелли мельком презрительно взглянула на Отличника.

– Ха! – воскликнул Ванька. – Да у меня, харя, таких комнат хоть жопой ешь! Оттуда выперли, так я не удавлюсь на резинке от трусов, еще найду комнату!

– И снова выпрут, – упрямо сказал Отличник.

– А-а, пускай. Опять новую найду. Сессия же не бесконечна. Худо-бедно перекантуюсь, а там видно будет.

Отличник тяжело вздохнул.

– Не падай духом, мать. – Ванька хлопнул Нелли по коленке. – Мы еще придем поссать на их могилы.

Нелли только усмехнулась.

Еще с полчаса они говорили о разных пустяках, не касаясь этой темы, и наконец Нелли сказала:

– Ладно, Фима, пойдем мы. Думаю, что тревога уже улеглась.

– Приходите сюда, – снова пригласила Серафима.

Отличник вышел в блок проводить друзей. Он чувствовал: они хотят что-то сказать ему без Серафимы.

– Хорошая у тебя девочка! – быстро прошептал Ванька в ухо Отличнику. – Ну и подфартило тебе, харя!

Отличник смущенно улыбнулся.

– Вы друг другу подходите, – с наигранным безразличием, не понижая голоса, добавила Нелли. – Кстати, Отличник, ты не знаешь, где Каминский?

– Нет, – соврал Отличник, сумев выдержать ее взгляд.

– Ну ладно, – ухмыльнулась Нелли, отворачиваясь.

Ванька скорчил зловещую рожу и, пока Нелли не видела, быстро, но крепко пожал Отличнику руку.