Общение с собой

Своеобразная проработка общения с собой, представленная в трудах К. С. Станиславского, посвященных методическим подходам в работе актера над собой, помогла психологу Н. Б. Берхину прийти к выводу о наличии многоуровневых пластов общения актера в процессе творчества и реализации своей профессиональной деятельности. Он увидел, что общение с собой выступает важнейшим элементом творческой работы, причем практически на всех этапах психологического освоения сценического материала. Первоначально из всего того сложного комплекса, который можно назвать сценическим общением актера, возникало общение с тем художественным образом воображаемого героя драматического произведения, который актер должен был воплотить в спектакле. Взаимодействие актера с воображаемым образом драматического произведения начиналось с момента ознакомления с ним, то есть с момента прочтения пьесы. Далее, «примеривая» в своем воображении этот образ на себя, актер выявляет его особенности, пытаясь проникнуть в его сущность, ведет с ним воображаемый диалог. Это взаимодействие по своей сути является общением в памяти, так как общение происходит с воображаемым образом, квазиобщение. И все же лишь у актера, считает Н. Б. Берхин, это общение с художественным образом опосредуется, находит свое проявление в общении с реальным человеком — другим актером, партнером данного исполнителя по спектаклю. При этом основные особенности общения актера с образом, который он должен воплотить, определяют и его общение с другим актером, также выступающим в качестве исполнителя определенной роли в спектакле[136].

Эту особенность общения актера в спектакле подчеркивал Станиславский, считая, что оно выступает как вдвойне фиктивное. Актер общается от имени не существующего реально, воображаемого образа с нереальным же воображаемым персонажем, но этому своеобразному общению присуща контролируемость. Обращает внимание здесь еще один аспект этого взаимодействия, во многом раскрывающий процесс развития, обогащения внутреннего «Я» человека, диалектику этого процесса. Возникающий на базе диалога актера с воображаемым героем художественного произведения, которого он играет, опосредуемый им, параллельно идет специфический процесс общения с самим собой, со своим житейским «Я».

Специфика этого процесса в том, что он носит исключительно творческий характер, задействует весь эмоционально-образный опыт актера как человека. За внешней непроизвольностью, как бы автоматическим следствием общения личности актера с изображаемым им образом идет процесс наполнения этого образа живыми чертами, типическими чертами живых людей, которые необходимо извлечь из памяти, проанализировать, подключая весь свой интеллектуальный потенциал, примерить на себя, учитывая собственные особенности, где-то усилив найденные черты, а где-то, поднявшись над собой, раскрыть свои потенции.

Об этой особенности общения актера с самим собой К. С. Станиславский писал неоднократно. В частности, он подчеркивал, что именно обращение актера к своему эмоциональному опыту, своей жизненной практике, интеллектуальные усилия по ее осознанию и анализу способны укрупнить личность актера, обогатить его игру, в конечном итоге оказать на зрителей сильное психологическое воздействие. Он любил повторять мысль Буало о том, что «актер выжимает слезы из мозга». Высоко оценивая эффект возникновения диалога, спора, элементов общения актера с самим собой в процессе сценического творчества, Станиславский старался максимально развить эти качества и их основу (интеллект, культурный багаж, житейскую память), на которые этот вид общения опирается.

Понимание внутренних механизмов общения с собой, особенно элементов саморегуляции, управления своими психическими состояниями, само по себе полезно каждому, но особенно оно необходимо тем, кто специально занимается этими процедурами, например различного рода аутогенными тренировками, или такими сложными методами самовоздействня, как аутогипноз и медитация. Спешить сразу приступать к последним, видимо, не следует. Эти методы связаны с самовоздействием в довольно сложных, измененных состояниях сознания. Поначалу целесообразнее использовать психорегулирующие возможности приемов и способов саморегуляции в бодрствующем состоянии.

Конечно, в коррекции трудных состояний, а тем более функциональных заболеваний основная роль должна принадлежать врачу, но многие стороны своего состояния, как известно, может скорректировать только сам индивидуум. Для этого он предварительно должен многое выяснить, уточнить в порядке общения с собой. Многое можно взять и многому научиться в, казалось бы, совсем забытых областях.