Общества неравенства

Император Цин, видя огромный рост импорта опиума и под давлением бюрократии и просвещенного общественного мнения стремясь остановить его, в 1729 году попытался ввести запрет на рекреационное употребление опиума. Последующие императоры занимали более активную позицию по очевидным причинам, связанным со здоровьем населения. В 1839 году император приказал своему посланнику в Кантоне не только положить конец торговле, но и незамедлительно сжечь существующие опиумные магазины. В конце 1839 и начале 1840 года британская пресса развернула активную антикитайскую кампанию, которая оплачивалась торговцами опиумом; в статьях осуждалось недопустимое нарушение Китаем прав британской собственности и посягательство на принцип свободной торговли. К сожалению, император Цин серьезно недооценил успехи Великобритании в наращивании своего финансового и военного потенциала: в Первой опиумной войне (1839–1842) китайские войска были быстро разбиты. Британцы отправили флот для обстрела Кантона и Шанхая и вынудили китайцев в 1842 году подписать первый «неравный договор» (как назовет его Сунь Ятсен в 1924 году). Китайцы возместили британцам уничтоженный опиум и военные расходы, предоставив британским купцам юридические и налоговые привилегии и уступив остров Гонконг.

Цинское правительство, тем не менее, отказалось легализовать торговлю опиумом. Торговый дефицит Англии продолжал расти вплоть до Второй опиумной войны (1856–1860), а разграбление летнего дворца в Пекине французскими и британскими войсками в 1860 году окончательно заставило императора уступить. Опиум был легализован, а китайцев обязали предоставить европейцам ряд торговых постов и территориальных уступок и заставили выплатить большую военную репарацию. Во имя свободы вероисповедания было также решено, что христианским миссионерам будет разрешено свободно передвигаться по Китаю (в то время как о предоставлении аналогичных привилегий буддийским, мусульманским или индуистским миссионерам в Европе не было и речи). Ирония истории заключается в следующем: из-за военной дани, которую французы и британцы наложили на Китай, китайское правительство было вынуждено отказаться от своей смитианской бюджетной ортодоксии и впервые экспериментировать с большим государственным долгом. Долг нарастал, и Цин были вынуждены повышать налоги, чтобы расплатиться с европейцами, и в конечном итоге уступать все больше и больше своего фискального суверенитета, следуя классическому колониальному сценарию принуждения через долг, с которым мы уже сталкивались в других странах (например, в Марокко).

Еще один важный момент, касающийся очень больших государственных долгов, которые европейские государства брали на себя для финансирования своих междоусобных войн в XVII и XVIII веках: они сыграли важную роль в развитии финансовых рынков. В частности, это касается британского долга, выпущенного во время наполеоновских войн, который и по сей день представляет собой один из самых высоких уровней государственного долга, когда-либо достигнутых (более двух лет национального дохода или ВВП, что было очень много, особенно с учетом доли страны в мировой экономике в 1815–1820 годах). Чтобы продать этот долг богатым и бережливым британским подданным, страна должна была создать надежную банковскую систему и сети финансового посредничества. Я уже упоминал о роли колониальной экспансии в создании первых акционерных компаний мирового масштаба – Британской Ост-Индской компании и Голландской Ост-Индской компании, компаний, которые командовали настоящими частными армиями и осуществляли королевскую власть над обширными территориями. Многочисленные дорогостоящие неопределенности, связанные с морской торговлей, также способствовали развитию страховых и фрахтовых компаний, которые впоследствии окажут решающее влияние.

Государственный долг, связанный с европейскими войнами, также стимулировал процесс секьюритизации и другие финансовые инновации. Некоторые эксперименты в этой области закончились оглушительным провалом, начиная со знаменитого банкротства Джона Лоу в 1718–1720 годах, которое возникло в результате конкуренции между Францией и Британией за погашение своих долгов путем предложения предъявителям государственных облигаций акций колониальных компаний, некоторые из активов которых были довольно сомнительными (как, например, активы компании Миссисипи, которые вызвали крах «Миссисипского пузыря» Лоу). В то время большинство акционерных компаний получали свои доходы от колониальных коммерческих или фискальных монополий; они были скорее изощренной, военизированной формой грабежа на дорогах, чем продуктивным предпринимательским предприятием. В любом случае, развивая финансовые и коммерческие технологии в глобальном масштабе, европейцы создавали инфраструктуру и сравнительные преимущества, которые окажутся решающими в эпоху глобализации промышленного и финансового капитализма (в конце XIX – начале XX века).

Протекционизм и меркантилизм Истоки «великого расхождения»