Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Гарольд попытался примерить на себя историю Зальцмана. Он вспомнил синюю блузку, которой Эрику наградили, когда она была включена в список лучших учеников школы. Она так гордилась этой историей, что даже рассказывала ее стажерам, которых нанимала на работу в свою фирму. Она рассказывала ее и в своих выступлениях в компаниях или в колледжах, куда ее приглашали выступить по случаю начала учебного года. За годы совместной жизни Гарольд слышал эту историю сотни раз. А впервые он услышал ее, когда они только познакомились, за их первым обедом. Эрика рассказывала ее на собеседованиях и на торжествах в свою честь; она иногда рассказывала ее и теперь, когда состарилась, а лицо ее покрылось сеточкой морщин. Он подумал, что это, пожалуй, недалеко от истины: считать, что самый счастливый момент в его жизни – это когда Эрику внесли в список отличников задолго до того, как они познакомились.

В такие дни они подолгу болтали о всякой всячине, часто за бокалом вина (честно говоря, Гарольд обычно выпивал два-три бокала). С приближением вечера Эрика вставала и приносила Гарольду свитер, а сама уходила на кухню, приготовить что-нибудь на ужин. Гарольд продолжал сидеть в кресле, глядя на заходившее солнце и сгущавшиеся тени.

Туристической компанией они занимались около восьми лет, но потом оставили это дело, так как у Гарольда начали сильно болеть колени. Потом боль перекинулась на тазобедренные суставы, потом – на лодыжки. Ничего удивительного: у него вечно были проблемы с сухожилиями. Передвигался он теперь с большим трудом, опираясь на два костыля. Никогда больше не будет он играть ни в теннис, ни в гольф. Никогда больше не сможет даже просто встать со стула и беззаботно пройтись по комнате.

Тело его дряхлело. Последние несколько лет он раз в год обязательно попадал в больницу – то по одной причине, то по другой. Некоторые люди с годами высыхают, становятся тощими и хрупкими, но Гарольд от неподвижности отяжелел и растолстел. Достигнув преклонного возраста, Гарольд вдруг обнаружил, что стал нуждаться в помощи, чтобы совершить действия, на которые он раньше просто не обращал внимания, настолько они были для него естественными и само собой разумеющимися. Например, встать с постели или подняться со стула. Теперь Эрика обычно брала его за руки и затем, откинувшись назад, словно матрос, тянущий канат, поднимала Гарольда с места.

Время шло, старость и болезни брали свое, и наступил день, когда Гарольд стал нуждаться в постоянном уходе. Теперь он был все время прикован к своему креслу. Трижды за короткое время он погружался в глубокую депрессию, осознав, что навсегда выброшен из жизни и остается лишь дряхлым и бессильным сторонним наблюдателем. Несколько месяцев он по ночам лежал в постели без сна в состоянии какого-то помешательства, воочию представляя себе, как какой-то хирург безжалостно вскрывает ему грудную клетку, а он, захлебываясь кровью, недвижимый и онемевший, чувствует, как лишается рук, ног, зрения и слуха.

Теперь он не принимал участия в вечеринках и деловых встречах, где обсуждались вопросы жизни их курортного городка. Он просто сидел в своем кресле на крылечке. С другой стороны, его жена и сиделки заботились о нем с такой любовью и преданностью, каких он никогда не ожидал. Их заботы были ему тем дороже, чем острее он сознавал, что никогда не сможет отплатить близким тем же. Гарольду пришлось забыть о мужской гордости, эгоизме, самостоятельности и стать полностью зависимым от их помощи и заботы. Поначалу ему было трудно отдаться такой любви. Сначала их внимание обижало и даже злило его. Но в конце концов терпение и преданность окружающих умиротворили Гарольда. Постепенно его физическое состояние стабилизировалось, а настроение улучшилось.

Теперь он часами сидел на крыльце и смотрел на чудеса природы: небо, горы, деревья, воду и солнце. Некоторые ученые обнаружили – и в этом нет ничего удивительного, – что солнечный свет и картины природы оказывают сильнейшее влияние на наше сознание и настроение^{518}. Люди, живущие в северных широтах, где солнце не такое яркое, чаще страдают депрессией, чем южане. То же самое касается людей, живущих на западной границе часового пояса, где солнце встает заметно позже. Женщины, всю жизнь работавшие в ночную смену, чаще заболевают раком молочной железы. Исследования показали, что пациенты больниц, лежащие в палатах, из окон которых открывается вид на природу, выздоравливают немного быстрее, чем больные, которые видят в окно унылый городской пейзаж. В одном исследовании, проведенном в Милане^{519}, было показано, что больные с биполярной депрессией, находившиеся в палатах окнами на восток, выписывались в среднем на три с половиной дня раньше, чем больные из палат окнами на запад.