Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Гарольд любил рассказывать и учить. Сейчас ему чрезвычайно нравилось быть гидом Эрики – нравилось больше, чем все остальное, чем ему приходилось заниматься в жизни. Когда Гарольду представлялся случай рассказать о том или ином историческом памятнике, он чувствовал, что этот рассказ до глубины души трогает его самого. Много столетий назад, думал он, люди отдавали больше сил заботам о священном. Они тратили время на возведение храмов и на богослужебные ритуалы. Они строили врата, ведущие к более чистым формам бытия. Гарольда всегда тянуло к этим древним городам с их узкими улочками – к руинам, соборам, дворцам и святилищам. Все это интересовало его гораздо больше, чем современность и живые города (все европейские города он делил на живые, такие как, например, Франкфурт, и мертвые – вроде Брюгге или Венеции). Он больше любил мертвые города, предпочитал их живым.

Проведя в соборе час, Эрика и Гарольд решили пообедать. Они снова прошли мимо западного фасада, но задержались, чтобы получше рассмотреть статуи, поддерживающие арки порталов. О них Гарольд ничего не знал. Скорее всего, это были патриархи, пророки, отцы Церкви и благочестивые античные герои или ученые. Эрика вглядывалась в изваяния. Тела их были условными: удлиненные цилиндры, изящно задрапированные складками ниспадающей одежды. Руки всех статуй застыли в одном и том же жесте: одна рука на поясе, другая прижата к верху груди, у горла. Но Гарольда больше заинтересовали лица.

Во время путешествия они видели множество таких обобщенных скульптурных изображений – почти одинаковых и одинаково безликих. Скульпторы старались изобразить лицо вообще, лицо как таковое, лишенное индивидуальных черт. Но у этих статуй были настоящие лица – они явно изображали реальных людей, одухотворенных и с неповторимыми чертами. Лица выражали отрешенность, готовность к самопожертвованию, терпение и смирение. Они несли на себе печать личных переживаний, отражали надежду и веру в идеал. Несмотря на усталость, Гарольд испытывал трепет, вглядываясь в черты лиц этих людей, в их глаза. У него возникло ощущение, что статуи тоже на него смотрят. Они с симпатией отвечали на его внимательный взгляд.

Историки иногда рассказывают о моментах «исторического экстаза» – мгновениях, когда на них нисходит чувство истории, заставляющее забыть о пропасти веков. В эти моменты возникает поразительное ощущение непосредственного контакта с прошлым. Гарольд испытывал сейчас именно это экстатическое чувство, и Эрика заметила, что щеки его вспыхнули румянцем.

Это был чудесный, хотя и утомительный день. На закате они отправились в ресторан, где неспешно и с удовольствием поужинали. Эрика была поражена рассказом Гарольда: каким же все-таки вдохновенным казался мир людям Средневековья. Для нас ночное небо – это пустота, в которой витают страшно далекие от нас огненные шары, но их небеса были полны божественных существ, дышали вечной жизнью. Камни церквей и лесные деревья были населены духами, призраками и исполнены божественного присутствия. Соборы были не просто зданиями^{516} – это были духовные энергетические станции, точки, где небо встречалось с землей. Люди того времени были насквозь пропитаны мифологией. Они смешивали греческие, римские, христианские и языческие мифы, не обращая внимания на то, что они противоречат друг другу, и тем самым оживляли их. Магической силой обладали даже мощи, останки святых. Казалось, для людей Средневековья любой материальный предмет был одушевлен присутствием Божественного; каждая эстетически совершенная вещь обретала духовную силу, становилась священной. Наш мир совершенно растерял все это волшебство, со вздохом подумала Эрика.

Гарольд сказал, что получил от поездки удивительное наслаждение. Знание для него становилось гораздо более живым, когда он передавал его другим, и Гарольд посетовал, что, возможно, упустил свое призвание – быть экскурсоводом и водить туристов. Эрика с интересом взглянула на мужа:

– А ты бы хотел?

Этим же вечером они составили план. Гарольд будет водить маленькие группы образованных, культурных туристов. Можно ограничиться тремя группами в год. Гарольд будет несколько месяцев изучать определенное направление, как он это делал перед поездкой во Францию, а потом повезет группу во Францию, Турцию или на Святую землю. Они заключат контракт с какой-нибудь туристической компанией, чтобы не заниматься транспортными проблемами. Эрика возьмет на себя организационную и финансовую часть. Это будет их маленький семейный бизнес, бизнес ушедших на покой пенсионеров. Эрика подумала, что они с Гарольдом вполне смогут конкурировать с похожими студенческими турами, потому что их экскурсии будут более серьезными, более научно познавательными. И группы их будут состоять преимущественно из знакомых друг другу людей, а это облегчит общение с ними.