Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха

Именно этим Гарольд и Эрика занимались следующие восемь лет. Они учредили туристическую компанию под названием «Вот вы и здесь». Это был настоящий передвижной учебный курс истории цивилизации. На маршруте участники останавливались в уютных отелях с хорошими винными картами. Гарольд и Эрика проводили дома несколько месяцев, пока Гарольд, зарывшись в книги, готовился к очередной поездке. Потом они на две недели уезжали с группой в Грецию или куда-нибудь еще и вели там своих спутников по дорогам истории человеческих свершений. Гарольд обожал эти поездки. Правда, подготовка нравилась ему еще больше, чем сами путешествия. А Эрика трижды в год пополняла багаж своих знаний. Когда она была в поездке, время замедляло свой бег. Эрика открывала для себя тысячи новых вещей. У нее словно открывались все поры души.

Эрика так и не достигла в своей жизни рубежа, на котором можно было бы спокойно присесть и окончательно расслабиться. Ей постоянно хотелось двигаться, как-то действовать, чего-то добиваться. Но теперь это были бесконечно приятные, просто восхитительные хлопоты. Для того, кто привык всю жизнь бороться с препятствиями и пробиваться наверх, эти путешествия были чистым и радостным отдыхом.

Глава 22. Смысл жизни

Трудно сказать, когда «бессмертные» впервые полезли в горы. Так или иначе, если вы бродите пешком в окрестностях Аспена, штат Колорадо, взбираетесь на горные склоны на велосипеде или спускаетесь с них зимой на лыжах, у вас есть шанс рано или поздно услышать сзади нарастающий гул. В первую секунду вам покажется, что прямо на вас летит сверхзвуковой истребитель, но, оглянувшись, вы увидите нечто маленькое, затянутое в полиуретановый спортивный костюм – одного из этих железных дедушек, решивших на старости лет заняться фитнесом. Для них тренировка – вопрос жизни и смерти, своего рода беспощадный джихад.

Наш старичок несколько усох и съежился, разменяв восьмой десяток. Теперь в нем всего четыре фута десять дюймов роста и 95 фунтов веса. Это клубок хрящей и сухожилий, туго обтянутый полиуретановой оболочкой. Он пролетает мимо вас на дикой скорости, но вы успеваете заметить отягощения на его запястьях и лодыжках и рассмотреть выражение непреоборимого упорства на сморщенном личике. Вы, пыхтя и задыхаясь, продолжаете карабкаться в гору, а этот дубленый старикашка уже просвистел далеко вперед, словно брошенный умелой рукой маленький железный орешек.

Такие старички в молодости умели добиваться всего, к чему стремились, а теперь они решили сказать смерти: «Да пошла бы ты…» Когда-то они были амбициозными юнцами, которые в шесть лет разносили письма, в двадцать два сколотили свой первый миллион, а затем женились на красавицах, так что в результате возник странный генетический феномен: их бабушки выглядели как Гертруда Стайн, но внучки выглядят как Ума Турман.

В погоне за вечной молодостью они нанимают персональных тренеров, не вылезают из спортивных лагерей или, сидя в своих курортных резиденциях, размышляют о том, какой энергетический напиток и какую овощную диету попробовать на этот раз и не пора ли подумать о будущем – сдать на криозаморозку стволовые клетки и образец костного мозга. В семьдесят лет они начинают заниматься виндсерфингом, в 75 участвуют в восхождении на гималайский восьмитысячник, а в девяносто глотают сиалис[147] словно мятные пастилки. И при этом тренируются так, что пытающиеся угнаться за ними тренеры падают с инфарктом.

У них есть время, средства и желание делать все это, потому что они вступили в пору второй юности, которую сделало возможной их богатство. Когда честолюбивые и очень богатые люди отходят наконец от дел и отправляются на покой на какой-нибудь элитарный курорт, для них начинается «юность плутократа»: у них имеются деньги, время и умонастроение для того, чтобы снова заняться теми мальчишескими глупостями, каковым они предавались в 18 лет. Из этого они делают себе новую профессию. Силы у них, конечно, уже не те, но либидо поддерживается платиновыми кредитными картами.

В уютных сверхдорогих курортных уголках они обретаются в обществе таких знаменитостей, как актеры Джордж Гамильтон и Кевин Костнер или певец Джимми Баффет. Они безуспешно флиртуют с молоденькими официантками, а потом возвращаются домой к своим женам, которых они 50 лет назад взяли с боем, словно военные трофеи. Сегодня эти статусные дамы превратились в профессиональных устроительниц благотворительных базаров и современных американских кентавров: поскольку пластические хирурги, похоже, справляются с работой тем успешнее, чем ниже расположена часть тела, подлежащая улучшению, то ноги у этих кентавресс – не хуже, чем у Серены Уильямс, зато щеки явно не выдерживают схватки с законом всемирного тяготения (не говоря уже о раздутых инъекциями губах).