Общественные блага, перераспределение и поиск ренты

Если говорить о военном положении, мы выиграли две войны с Ираком без особого труда или серьезных потерь. Не знаю, насколько легко нашим войскам будет справиться с партизанской войной, но в любом случае мы сможем это выдержать. Сейчас часто говорят, что наш военный бюджет превосходит суммарный военный девяти других стран с большими военными бюджетами. В этот показатель обычно не включается Китай, и в нем не учитывается поправка на разницу в сумме, которая нами тратится на довольствие для наших военных. Кроме того, следует иметь в виду, что мы проиграли войну во Вьетнаме, хотя наши расходы были, конечно, гораздо выше, чем у наших противников, а в войне с Кореей мы «сыграли вничью», хотя, опять же, потратили больше, чем наши противники. Таким образом, к очевидной убежденности прессы в нашем всемогуществе следует относиться с известной долей скепсиса.

Тем не менее, помимо изменения мнения по экономическим вопросам в лучшую сторону, мы находимся в неплохой форме и в других областях. Общий оптимизм кажется оправданным, но необходимо иметь в виду, что в прошлом изменения в экономике или международной ситуации были причиной серьезных разочарований.

Здесь мне бы хотелось перейти к обсуждению наших внутренних проблем, особенно тех, о которых шла речь в девятой главе этой книги, посвященной поиску ренты. Давным-давно мы вместе с Джеймсом Бьюкененом написали книгу «Расчет согласия» (Buchanan and Tullock 1965), где был выдвинут ряд радикальных идей о функционировании демократических правительств^[31]. Хотя тогда эти идеи были радикальными, сейчас многие из них стали вполне обычными. Термин «поиск ренты» тогда еще не использовался при обсуждении деятельности правительства, но благодаря реформам, о которых шла речь в нашей книге, мы бы смогли существенно уменьшить возможности для поиска ренты. Эти реформы сделали бы поиск ренты более дорогостоящим для законодателей, и, следовательно, они стали бы реже прибегать к нему. Если вам нужно проголосовать за семь экономически неэффективных проектов водоснабжения, чтобы осуществить один из них в вашем округе, вам будет сложнее сформировать коалицию, чем тогда, когда речь идет только о трех проектах. Конечно, вы и сами можете прийти к выводу, что это обойдется вашим избирателям слишком дорого.

В общем, те предложения, которые будут сделаны мною ниже, как правило, требуют, чтобы больше людей могли принимать участие в работе Конгресса, чтобы спонсорам было бы сложнее получать привилегии для своих округов. Я обнаружил, что большинство американцев шокированы моим предложением ликвидировать голосование простым большинством. Они считают, что в этом состоит суть демократии. Тогда имеет смысл прерваться на короткое время и рассмотреть вопрос о том, так ли уж распространено в нашем демократическом обществе голосование большинством голосов.

Органом, принимающим большинство решений в американском обществе, является жюри присяжных, которое всегда выносит вердикт единогласно^[32]. Это старый обычай, и я не предлагаю его менять, пока мы используем жюри, но это определенно не является голосованием большинством голосов. Есть немало других случаев, когда США уклоняются от голосования большинством голосов при принятии правительственных решений. В настоящее время слушания в Сенате США ограничены правилом, согласно которому попытки любого сенатора забаллотировать законопроект могут быть преодолены только 60 % голосов от Сената.

Это правило интересно тем, что вообще левые его не любят, но в данный момент они решительно его отстаивают. Они начали отстаивать это правило, когда Буш выдвинул кандидатуру судьи, против которой они возражали, но которая получила бы большинство голосов в Сенате. В этом случае левые смогли прибегнуть к правилу о прекращении прений. Была еще пара случаев, когда демократы угрожали затянуть слушания, требуя, чтобы решение было принято 60 % голосов. В прежние времена именно правые использовали правило прекращения прений, но левых, похоже, не смущает нынешняя ситуация.

Я читаю и Washington Post, и Washington Times, чтобы получать освещение с обеих сторон. Обычно Washington Post пишет о левых, a Washington Times – о правых. Сейчас именно Washington Post выступает за использование правила для прекращения прений 60 % голосов, и такое изменение позиции левых, похоже, не сильно беспокоит. Они указывают, что Конституция предоставляет каждой из палат право самостоятельно устанавливать процедуры, регулирующие ее работу. В прошлом, когда к прекращению прений прибегали сенаторы южных штатов, чтобы задержать принятие законопроектов о гражданских свободах, против этого возражали именно левые. Washington Times старается не говорить об этой проблеме, но когда речь о ней все же заходит, то заявляет, что наше правительство основано на принципе большинства и, следовательно, процедура прекращения прений неуместна. Я не могу припомнить случаев, когда они так рьяно отстаивали суверенитет большинства.