Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Честное и достойное выполнение рабочих обязанностей было для Оливера одним из способов укрепить доверие между полицией и гражданами. Если консультативная комиссия по вопросам конфиденциальности призвана обеспечить прозрачность в масштабах всего города, то здесь речь идет о прозрачности на интимном уровне, об укреплении доверия человека к человеку при личном взаимодействии. Такое доверие заслужить трудно. Оливер объяснил, что Окленд является родиной «Пантер» и COINTELPRO: «Эта история произошла уже несколько лет назад, но она все еще очень свежа в памяти многих людей. К сожалению, слова доверие и

полиция никогда не встречаются рядом в одном предложении. Я не говорю, что так должно быть всегда, но таково текущее положение дел».

По мнению Оливера, комиссия не только гарантирует честность городских правоохранительных служб, но и помогает обеспечить равное и справедливое отношение к жителям города. Как и все мы, в своей повседневной жизни они генерируют полезные данные, используя мобильные телефоны, позволяя изучать свои покупательские привычки и схемы передвижения. «Общая проблема, с которой мы сталкиваемся как город, – считает Роберт Оливер, – заключается в том, что мы все еще имеем дело со слишком большим количеством сторонних организаций. Если частный сектор нашел способ монетизировать данные о потребителях, то и мы тоже сможем. У нас есть все эти горы данных, так что городским властям стоит посмотреть, чьи это данные. Если это налогоплательщики и я раздаю их данные бесплатно, было бы хорошо, если бы мне что-то вернули. Нельзя просто оставить это на усмотрение частников: они заберут себе львиную долю, а нам и всем остальным перепадет лишь небольшая сумма».

Оливера тревожит, что с помощью технологий слежения частный сектор может обогащаться за счет местных жителей. Эти опасения, возможно, разделяют не все члены комиссии. Если знать о том, как компании-владельцы социальных сетей используют и монетизируют наши данные без нашего ведома и согласия, и понимать, насколько часто и легко в таких компаниях нарушается безопасность хранения информации, можно согласиться, что некоторый скептицизм по поводу гражданской позиции частного сектора в области личных данных людей более чем оправдан.

Можно также предположить, что не все члены комиссии в Окленде столь же хорошо информированы о COINTELPRO, как Роберт Оливер и Раймундо Жакес. Не всех беспокоят одни и те же проблемы. Орган, состоящий из девяти членов, допускает широкий спектр точек зрения, и это повышает вероятность, что в комиссии будут представлены взгляды многих разных жителей Окленда.

Очевидно, если отношения между полицией и обществом десятилетиями оставляли желать лучшего, один муниципальный консультативный орган не исправит их в одночасье. Но быстрых решений сложных проблем не бывает нигде и никогда. Улучшение отношений между полицией и гражданами требует многих лет упорной, постепенной работы, которой неизбежно сопутствуют неудачи и подозрения. Создав специальную инстанцию для такой работы и для взаимодействия с гражданами, чьи голоса теперь будут услышаны, Окленд уменьшает вероятность кризисов. Снижается также риск того, что инициативу перехватят выразители крайних взглядов с обеих сторон (например, одни люди требуют, чтобы полиция функционировала без всякого надзора, а другие хотят, чтобы полиция вообще не функционировала) и будут саботировать процесс.

Создание правительственного органа, который заставляет городские полицейские агентства тщательно продумывать технологию, прежде чем запускать ее в работу, дает еще одно преимущество: уменьшается вероятность, что эти органы будут тратить деньги на классные гаджеты, которые им не нужны. Нам хотелось бы думать, что департамент полиции сначала решает, какая технология ему необходима, а затем отправляется на ее поиски. Но, как объяснил Эндрю Фергюсон, профессор права в Университете округа Колумбия и автор книги «Приход больших данных в деятельность полиции» (The Rise of Big Data Policing), обычно бывает по-другому. «Это не начальники сидят и разрабатывают стратегию, – сказал мне Фергюсон. – Это IT-компании продают им классные штуки, а затем взимают плату за хранение. Или разработчики прогностических технологий говорят, что помогут раскрыть больше преступлений с помощью своих крутых программ. Все это происходит в процессе закупок: компании предоставляют полиции бесплатные технологии для решения проблем, а полицейские не понимают, что это торговая сделка. Используя полученный продукт, они предоставляют изготовителю данные, на которых он будет строить свой дальнейший бизнес».