Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки

Комиссия начала свою деятельность с разработки политики использования технологий, которые у полиции уже были – камер наблюдения, стингрэев и т. д. Эта работа все еще продолжается. Задача комиссии состоит в том, чтобы отдельно рассмотреть каждую технологию сбора и хранения данных, которая находится в собственности города, и задать использующему ее агентству простые, но важные вопросы: для чего применяется эта технология? почему она необходима? какие данные она собирает? как долго вы их храните? у кого есть доступ к серверу, на котором хранится собранная информация?

Впервые услышав об этом процессе, я приготовился обнаружить антагонистические отношения между комиссией и полицией. Но этого не случилось. Тим Берч, который тогда представлял в комиссии Департамент полиции Окленда, сказал, что совместная работа побуждает задуматься о том, какие технологии действительно необходимы[214].

Продумывание политики использования и обнародование ее перед внедрением новых технологий имеет два преимущества. Во-первых, оно способствует прозрачности, то есть повышает доверие общественности к полиции. Оклендская комиссия считает, что полиция должна отчитываться – и не только перед мэром или выборными должностными лицами, как это имеет место во многих других городах, но и перед гражданами, входящими в комиссию.

У граждан Окленда исторически были непростые отношения с правоохранительными органами. В 1966 году Бобби Сил и Хьюи Ньютон основали в Окленде партию «Черная пантера». Причина создания партии объяснялась в одном из десяти пунктов ее программы: «Мы считаем, что можем положить конец жестокости полиции в нашем чернокожем сообществе, организовав группы самообороны чернокожих для защиты нашего чернокожего сообщества от расистских притеснений и жестокости полиции».

С 1956 по 1971 год в ФБР действовала программа контрразведки (COINTELPRO), которая включала тайное, часто незаконное наблюдение и проникновение в группы активистов. Наблюдение устанавливалось за группами, чья политика могла случайно не понравиться директору ФБР Дж. Эдгару Гуверу, и он рьяно преследовал партию «Черная пантера», подвергая ее запугиванию. ФБР рассылало поддельные письма, которые разжигали вражду между «Пантерами» и другой организацией в Калифорнии. В результате погибли четыре члена партии «Пантер». Лидер «Пантер» в Чикаго Фред Хэмптон был застрелен во время налета ФБР на его дом.

Для многих жителей Окленда, даже тех, кто родился намного позже расцвета «Пантер», COINTELPRO остается живой историей и наглядным уроком того, на что способны правоохранительные органы без должного надзора. Однажды я долго ехал по Ист-Бэй на такси фирмы Uber, и мой водитель – художник-визуалист, которому на вид было не больше тридцати лет, – подробно и со ссылками на источники рассказал мне, как наследие COINTELPRO продолжает отравлять отношения между гражданами Окленда и полицией. Раймундо Жакес III, самый молодой член консультативной комиссии по вопросам конфиденциальности (он окончил юридическую школу в 2014 году), назвал COINTELPRO одной из причин, по которым он вступил в комиссию.

Другой член комиссии Роберт Оливер восемь лет проработал офицером полиции Окленда и еще несколько лет служил в армии. Он специалист в области компьютерных наук со степенью бакалавра математики в Государственном университете Грэмблинга. Его жена до сих пор служит в полиции Окленда. Если бы вы решили лабораторным путем создать идеального человека для работы в городском правительстве на стыке технологий и полиции, вряд ли у вас получилось бы что-либо лучшее, чем Оливер.

Он с гордостью рассказывал о своей службе в полиции, но добавил: «Если ты, будучи чернокожим, пытаешься осуществлять полицейский надзор за своим сообществом, тебе отводят в нем одну из двух позиций. Либо ты слишком синий для своего сообщества, либо ты слишком черный, чтобы носить полицейский значок. Я никогда не чувствовал, что должен выбирать. Я из этого сообщества, и я в этом сообществе следил за порядком. Я арестовывал школьных друзей. Я арестовывал родственников. Я делал это восемь лет. Мои дети родились здесь, в Окленде. Я хожу в церковь в Окленде, я делаю покупки в Окленде. Но я жил прямо и играл по всем правилам. Поэтому я не боюсь, что кто-то, затаивший зло или обиду, придет за мной или моей женой.

У меня есть друзья. Я пошел одним путем, а они пошли другим. Когда я учился в академии, в той жизни у меня были друзья. Они говорили: “Послушай, Роб, ты собираешься устроиться в полицию, мы понимаем. Мы просим только об одном: будь справедливым в этом вопросе. Пиши правду. Не выдумывай всякую чушь, носи значок так, чтобы он тебя не пачкал. Не прерывай игру в кости ради того, чтобы забрать себе все деньги. Если арестовываешь торговца наркотиками, не допусти, чтобы из сейфа с уликами испарилось три четверти выручки”».