Общество мертвых пилотов

– Здесь изображен один из эпизодов неканонической Книги Еноха. Вернее, его вольная трактовка. А надпись Глеб сделал по моей просьбе. Она не на иврите, кстати, а на арамейском. Это цитата из двенадцатой главы Книги Еноха: «И позвали меня – Енох, писец – и сказали мне: «Енох, ты писец праведный, пойди, объяви Стражам, которые оставили Высшее Небо, святое вечное место, и осквернились женщинами, и поступили, как поступают сыны человеческие, и взяли себе жен: «Вы вызвали великое разрушение на земле. И не будет у вас ни покоя, ни прощения грехов: и как они радовались о своих детях, погибель своих возлюбленных увидят они, и о смерти детей своих плакать будут, и будут вечно умолять, но не добьетесь вы милости и мира». Здесь Глеб запечатлел двадцать первых Стражей во главе с их главарем по имени Семиаза. Впереди, понятно, сам главарь. За ним остальные зачинщики небесного бунта, которые рангом пониже: Аратак, Кимбра, Саммане, Донейэль, Ареарос, Семиэль, Йомиэль, Хохариэль, Езекиэль, Батриэль, Сафиэль, Атриэль, Тамиеэь, Баракиэль, Анантан, Фониэль, Рамиэль, Асеал, Ракейэль, Туриэль.

– И в чем был бунт? Извините, я не слишком силен в Священном Писании.

– Цитирую по тому же источнику, – еще более сухо сказал старик. – «И когда сыны человеческие умножились, случилось, что в те дни родились у них прекрасные и миловидные дочери. И Сыны небесные, увидели их и возгорелись к ним страстью, и сказали один другому: «Придите, давайте выберем себе жен из детей человеческих, и родятся у нас дети». И Семиаза, бывший их лидером, сказал им: «Боюсь, в действительности, вы не согласитесь совершить дело сие, и мне одному придется расплачиваться за этот великий грех». И все они ответили ему и сказали: «Пусть каждый даст клятву, и все обяжем себя взаимными проклятиями не оставлять этот замысел, но совершить сие дело». Затем поклялись они все и обязали сами себя взаимными проклятиями в этом; сошедшие в дни Яреда на вершину горы, которую назвали они гора Ермон, потому что на ней поклялись они и обязали себя взаимными проклятиями». На картине Глеб изобразил вид с этой самой горы Ермон. А внизу, в пламени Вечного Проклятия, горят земные возлюбленные Стражей, которых они не смогли спасти…

Василий Александрович замолчал, опять сел в кресло и укутался коротким шотландским пледом. Вадим не составило труда догадаться, что сеанс связи окончен. А еще он понял, что со стариком придется повозиться несколько дольше, чем он планировал.

– Мне уйти? – уточнил Вадим, еще на что-то надеясь.

– Окажите мне такую любезность, юноша. С замком вы, надеюсь, справитесь. Защелка сама закроется. Идите, идите, я устал…

В темноте прихожей Вадим натянул свои влажные ботинки, захлопнул за собой дверь и спустился вниз по тускло освещенной лестнице. Но на улице не удержался и оглянулся на окна старика. Сначала они были темными. Видимо, тот успел выключить торшер. Но потом стекла озарились яркой вспышкой, а по стенам метнулись длинные тени. Вадим вернулся назад. Почти минуту он слушал длинные гудки вызова из динамика домофона, и с каждым следующим гудком тревога только нарастала. Тогда он позвонил в соседнюю квартиру, представился врачом из скорой помощи. Но на громкий стук в дверь старик тоже не отозвался. Зато на лестничную площадку выглянула озабоченная соседка в засаленном переднике.

– Что-то случилось, – живо поинтересовалась она.

– Позвоните в милицию, – попросил Вадим. Ему показалось, что из-за двери идет запах гари. – Только срочно. Пожилому человеку плохо. Придется, видимо, взламывать.

Пока соседка соображала, что от нее требуется, старик открыл сам. Сначала кивнул женщине: мол, не нужно никуда звонить, мол, все в порядке, а потом с укором посмотрел на Вадима.