Обвинение [litres]

– Дело в том… – Я не нашлась что сказать. – Это произошло давным-давно.

– Анна, у него был долбаный нож. А как ты, вне всяких сомнений, могла догадаться, у меня нож-к-горлу-фобия.

Он выражался крайне формально – оттого, наверное, что жутко перепугался.

– Я не думала, что так получится.

– Надо вызвать полицию. – Он потянулся за телефоном, но я схватила его за руку.

– В полицию звонить нельзя, я серьезно.

Он вперился в меня взглядом:

– Я ни хрена не понимаю, к чему ты тут клонишь. Мужчина с ножом сам из полиции?

– Нет. В полиции хорошие парни, просто… – Я заметила на заднем сиденье свое кожаное пальто. Он, наверное, еще в коттедже Альберта нашел в кармане ключи от машины и понесся к гостевой парковке. Он уже поехал к выходу, минуя замок. Мог бы уехать и спастись сам, но не стал. Он развернулся и пришел мне на помощь. – Почему ты просто не уехал?

– У меня нет денег на бензин.

– А.

– Я думал об этом, но меня бы совесть заела. – Он был честен с собой. Это достойно восхищения. – Мы же приехали сюда не затем, чтобы оправдать Леона?

Я вздохнула:

– Все чуточку сложнее, да.

– Расскажи мне вкратце.

Я не знала, с чего мне начать.

– Ну, на самом деле я не из Абердина.

– Понятно.

– Я из Лондона.

– Ага. Ты знаешь мужика с ножом?

– Нет.

– Так он не твой бывший?

– В первый раз его вижу. Кто-то послал его за мной. Чтобы меня убить.

– В смысле тебя заказали? – Он решил, что я вру. – С какого? Ты же домохозяйка! – Я слишком надолго замешкалась, и он сказал: – Ладно. Когда решишься завязать с враньем и рассказать, что за хрень тут творится, дай мне знать; но они-то вызовут полицию?

Я улыбнулась:

– Нет.

– Маклин, Буканан, Макдональд. Имей в виду, я выясню, кто ты.

Я рассмеялась.

– Не выйдет. Раньше с голоду помрешь.

– Не обольщайся. Эстелль много лет дожидалась. – Фин выглянул на темную дорожку, ведущую к шоссе. – Давай рискнем, – он включил фары и опять завел машину.

– Голодать совсем необязательно.

– Не то чтоб у меня была свобода выбора.

– От зависимостей так-то избавляются.

– Да что ты? Занятно. Молодцы, так держать. – Он подъехал к отвесному склону и опасливо подался вперед, осмотрев дорогу влево и вправо на предмет предательского света фар на горизонте.

Осторожно выехал на шоссе, постепенно набирая скорость. О себе Фин говорил неохотно. Я вдруг ощутила укол сожаления и поняла, что скучаю по Хэмишу, который без умолку болтает о себе.

– Ты себя вконец угробишь, если не будешь лучше питаться.

– Да-да, – ответил Фин, нахмурив брови и поглядывая в зеркало заднего вида, – вот уж спасибо, блин. Помогла так помогла.

На шоссе не было ни души.

– Но ведь правда.

– Кто такая Софи Буканан?

– Ты так окончательно себя добьешь.

– Как тебя зовут на самом деле?

Мы зашли в приятельский тупик и дальше ехали молча. На короткий миг слева мелькнуло Северное море. Шеренга нефтяных вышек мерцала огоньками в темноте, точно не к месту выставленные в ряд рождественские елки.

Альберт говорил мне держаться подальше от Фина и не высовываться. Им с Тайглер это только на руку. Я вспомнила другую девушку, мою темную сторону, этот вакуум под боком – вылитая я. Она скрывалась, и она погибла. Прятаться и дальше было небезопасно, но я так прикипела к этому образу жизни. И не готова была с ним расстаться.

Я стала рассуждать, зачем Леон женился на Гретхен Тайглер. А что в этом такого ужасного? Может, он не знал о ее репутации. Но тут я прислушалась к себе и поняла: мне мучительно хотелось, чтобы Леон оказался человеком порядочным, а это, очевидно, неправда. Все знали, что за человек Гретхен Тайглер. Теперь, оглядываясь назад и вспоминая, как он травил свои байки, глядя куда-то в сторону, таская сигареты у той, кто перебивался на работе горничной, я вижу – он их не мне рассказывал. Он практиковался ради совсем другой публики. Господи, я совершенно не умею выбирать друзей.

Пока я размышляла, мы все ехали по темному шоссе в тишине. Кроме нас, никого вокруг не было.

– Ну что, Анна-Софи, как далеко от этих типов ты хочешь забраться?

– Как можно дальше.

– Я так понимаю, паспорт ты с собой не брала?

– Вообще-то брала.

– Ну ладно.

Я не сразу сообразила, что направляемся мы в аэропорт Инвернесс. Я не могла сесть на самолет. Мой паспорт был на имя погибшей. Тревогу бы забили на всех погранпостах страны.

Но до этого кризиса был еще час езды, так что я устроилась поудобнее и решила насладиться поездкой.

29

Аэропорт был маленький. Слева от нас – спокойное море, перед нами – пустая парковка, а справа – светлое здание аэропорта. Взлетная полоса тянулась между выходом из терминала и скоростным шоссе в сторону Нэрна. Сквозь стеклянные стены мы увидели за стойкой стюардессу, с припухшим и наштукатуренным лицом, которая отсиживала раннюю смену.

Мы вошли.

Она сказала, что международных рейсов не будет до завтра, но мы ведь могли добраться до Лондона и пересесть уже там?