Обвинение [litres]

– Нет, – он перевел телефон в режим полета. – Это черновая серия подкаста про Леона Паркера. Сколько, минут восемь? Не больше. Так, ерунда, всего лишь голосовая запись про Скибо и несколько скриншотов, но дело уже пошло в гору, – он показал мне твит. Тот уже собрал семь тысяч лайков, и с каждой минутой их набегало все больше.

Над нами нависла стюардесса и с улыбкой посмотрела на телефон Фина:

– Сэр, вы отключили телефон?

Он нажал на кнопку, и экран потух.

– Отключил, – сказал он, улыбнувшись в ответ.

– Спасибо. – Она вернулась в нос самолета, села к нам лицом на откидное сиденье и застегнула ремень безопасности.

– Фин? Что ты наделал?

Он простодушно пожал плечами:

– Я просто сказал, что Леон не совершал самоубийство. Что на борту был кто-то еще, кто и сделал фотографию… – Голос у него стал затухать, как только он увидел выражение моего лица.

– Фин, если кто-то был тогда на яхте, этот человек убил троих людей. И тут ты на весь мир заявляешь, что мы в курсе.

Тут загудели пропеллеры, и самолет начал выруливать на взлетную полосу. Шум стоял оглушительный.

– Я ПОДУМАЛ, БУДЕТ ВЕСЕЛО.

– НЕУЖЕЛИ?

– НУ, НЕМНОЖКО ЖЕ ВЕСЕЛО…

Нос самолета резко задрался, гудение пропеллеров переросло в отчаянный вой, и я изо всех сил завопила:

– ТЫ СОВСЕМ ИДИОТ?!

30

Сердце все еще стучало как бешеное, когда мы приземлились, от дурманящей смеси негодования с изнеможением.

Гатвик был безвкусный и огромный. Мы тащились по невзрачным коридорам, по угрюмым эскалаторам, проходили через белые двери. Я резко настораживалась при виде каждого мужчины в черном, каждого укромного уголка, каждого рывка багажной ленты.

Пройдя зону прилета, мы очутились у рядов кафешек и магазинчиков. Фин повел нас к стойке «Старбакса». Пошел сделать заказ и встал в конец едва продвигавшейся очереди, оставив мне послушать свой подкаст.

Запись была ни к черту.

Кошмарного качества звук, на фоне кондей жужжит, слышно, как люди покупают в автоматах банки с напитками и как хлопают дверьми в туалет. Это продолжалось все восемь минут. Голос у него звучал мягко и непринужденно. Он сказал, что сейчас переживает «непростой период» в жизни и отправился в приключение с одной своей «подругой», Анной Макдональд, что прозвучало, будто я его девушка, но он не хочет этого афишировать. Потом сказал, что мы расследуем крушение Даны, по пятам подкаста «Смерть и Дана», поскольку считаем, что Леон не совершал самоубийства и своих детей не убивал. Он упомянул фотографию – кто ее сделал? Мы думаем, что на борту той ночью был четвертый пассажир, и планируем выяснить кто и разгадать эту «маленькую тайну бытия».

И в довершение он выдал: «Ну что ж, до скорых встреч, дорогие любители тайн».

Он вернулся с двумя чашками кофе и маффином. Я вытащила наушники и бросила их на стол. Он сел, распаковал маффин, разломил его пополам и откусил полноценный кусок. Кивнул на свой телефон.

– Что думаешь?

– «Маленькая тайна бытия»? Какого черта? Это же тройное убийство.

На тот момент под твитом набралось пятнадцать тысяч лайков, и число их возрастало до нелепого быстро.

Он снова откусил от маффина.

– Трина Кини сказала, что встретится с нами с утра…

– Да. Заткнись. Ты. Уже.

Он съел весь маффин сам. Мне не хотелось. Он был веганский и без того имел привкус отчаяния. Я потягивала кофе. Голова раскалывалась. Я не знала, то ли дать Фину пощечину, то ли просто встать и уйти.

Мимо открытого «Старбакса» проплывали стайки пассажиров. Из зала получения багажа выходили семьи с громадными чемоданами на колесиках, все уставшие и раздраженные после долгих перелетов. Мимо сновали бизнесмены со своими портфелями.

Чтобы успокоиться, я вернулась мыслями к девочкам. Девочки мои на каникулах. Просыпаются, слезают с постелей, которых я в глаза не видела. Шепчутся о том, что случилось с их папой, волнуются за меня. Пробираются тайком до завтрака к телевизору, как будто сейчас воскресенье. Мои девочки…

– Я считаю, ты невероятно желчная женщина, Анна.

– Захлопни свою пасть анорексичную, Финдлей.

– А. Ошибся, признаю.

Я хлопнула рукой по его телефону.

– Что ты тут устроил, саморекламу какую-то?

– Просто хотел немножко поразвлечь людей.

– За счет моего погибшего друга? – На самом деле меня возмущало другое, но я взбесилась и была настроена выиграть спор.

На секунду он умолк от неожиданности, но тут же парировал:

– Ты сама начала. Это ты меня заставила послушать, как он погиб.

Тут он меня подловил.

– Слушай, – сказал он. – Я без злого умысла. Просто пытаюсь хоть крупицу радости привнести в этот мир. В «Твиттере» все говорят, что я умираю, – какой посыл это дает людям с анорексией? Я ни хрена не умираю. Я живу, интересуюсь жизнью. Это важно, потому что я у всех на виду. Ситуация непростая, но я стараюсь справиться. Скоро все прознают, что от меня ушла жена и у нее теперь ребенок от какого-то богатенького пожилого адвоката. Это унизительно, но я стараюсь справиться. Я хочу, чтобы помимо этих слухов было что-то еще, хотя бы даже то, как я переехал твоего бывшего начальника – и, кстати, до сих пор не понимаю, в чем там было дело…

– Что ты сказал?