Обычное зло

– Но у Никитки-дурачка дом-то сгорел? Я и подумал…

– Никитка – он и есть дурачок! Кто приволок из леса этого… Эту… Научное открытие! Ящерица с крыльями! Идиот он и больше ничего. А дом сам, небось, и поджег. С перепугу, как понял, что его открытие растет охренеть как.

– А дядя Миша, помнишь?..

Участковый один не поддался панике. Когда подобранная Никиткой непонятно где «ящерка с крыльями» за неделю вымахала в двухметрового гада и задрала корову, полицейский пытался ее застрелить. Патроны кончились, а потом и ему голову откусили. Жуть, конечно. Бабы орут вокруг, труп без башки, но в форме лежит, а Никитка смеется стоит. Чего с дурака взять? Потом пошел в доме заперся, видать, и правда поджег сам себя.

А его научное открытие участкового дожрало и как заорет! Такого здесь и не бывало. Да и не только здесь – а из-за реки ответный рев, и вот тогда это шарканье с хлопками ребята и услышали. Крылья у них здоровые, у драконов-то.

Дед, царствие ему небесное, один из первых сообразил. Витьку за руку и бежать. А Борису крикнул догонять. Но интересно же, вот старший и задержался, посмотрел, как они летели, как развернулись над деревней и начали снижаться. Почти над крышами затормозили, все пять. Или шесть? И крылья резко сложили, все разом.

Хлопнуло так, что уши заложило, а дома под ними разнесло, как взрывами. Снизу им этот… малыш кричит, надрывается, а они поднялись, новый заход, опять в воздухе где шифер летит, где кирпичи. А где и люди. В деда бревно угодило из стены, так его и на месте…

Витек на землю упал, руками голову закрыл. Борька когда подбежал, думал – и его тоже убило. Но нет, пошевелился. За шиворот и к дому его, а дома нет уже.

Глянул на это Борька, обернулся на сельсовет. Там подвал мощный, бетонированный. Иногда лазали с пацанами, курить там пробовали. Если где и можно спрятаться, только там. Сверху все порушено, да и наплевать. Пока бежали, видели как людей эта тварь рвала, что Никитка приютил, а над домом дурачка уже пламя полыхает и дым столбом. Страшно. Солнце яркое, в небе ни облака, и столб черный вверх. И люди на улицах валяются сломанными куклами. Так войну в кино показывают.

– Борька, а может ночью попробуем выбраться, а? Пока с голоду не свалились?

– Они и ночью летают, помнишь ведь.

– Ну да… – Витек прижал руки к животу и застонал. – Больно, блин. Сил нет!

Борька с жалостью посмотрел на брата. Молча: что тут скажешь? Потом все-таки встал и выбрал из оставшихся досок самую увесистую:

– Попробую выглянуть. Только тихо сиди, ясно?

Витек кивает, а на лице боль. Совсем ему плохо.

Старший поднимается по ступенькам к двери подвала, которую они тщательно закрыли за собой и, стараясь не скрипеть несмазанными петлями, осторожно приоткрывает. Закат уже. Воздух прозрачный и чистый, все же вонища у них там, внизу. И от костра, и… вообще.

Набирается смелости, проскальзывает в щель и выбирается наружу. Сверху нависают остатки крыши, перекошенные, смятые. Но ничего, еще пара шагов.

Нужна еда, остальное не важно.

Высоко в небе парят шесть драконов: пять крупных, а один – заметно меньше. И тишина стоит, слышно всех сверчков в округе. Ни собачьего лая, ни уже привычного за каникулы вечернего мычания коров. Только сверчки.

Борька стоит, приоткрыв рот, едва не выронив из руки палку. Но смотрит он не на мертвую деревню. Не на туманную хмарь вместо привычного леса за околицей. И даже не на водящих свои, одним им понятные хороводы драконов. Он смотрит на проявившиеся в небе, еще мутные как размытые фотографии, луны. Одну большую, синюю, с незнакомым рисунком, и две гораздо меньшие, с красноватым отливом.

Почему-то такое чувство, что никаких взрослых им с Витьком уже никогда не дождаться в этом новом чудном мире. Под темно-зеленым небом.

Слезы Луны

Андреев открыл дверь на крышу. Сначала прошелся по лестнице в небеса, выше крайнего двенадцатого этажа. Прислушался к тишине. Долго возился с замком, вышел под звезды. Крыша плоская, ограждение по краям и – почти пуста. Только сбоку, возле темнеющей будки лифта лежит что-то. Штабель досок или связка рубероида. Пара бочек. Ремонт? Не важно.

Это все не важно.

Соседние дома стоят рядом – протяни руку над пустотой и дотронься. Если руки длинные. Стены, балконы, окна, за которыми идет поздний ужин или смотрят телевизор. Пьют или спят. Множество чужих людей со своими жизнями, так похожими друг на друга.

– Я уже здесь… – выдыхает он в небо. Оно молчит.

Звезды давно неразговорчивы. Только в детстве казалось, что они что-то шепчут в ответ. Сейчас – нет. Уже давно и совсем нет. Андреев знает, что выглядит глупо, но его волнует не это. Он смотрит вверх, задрав голову. Над ним висит круглая сырная луна, с которой, как ему кажется, недовольно хмурится старик, собранный из всех этих морей грез и кратеров Ломоносова.

– Я пришел рассказать, как живу. Пожаловаться, не без этого… Тебе интересно?

Андреев долго молчит и только потом продолжает. Длинное некрасивое лицо его с крючковатым носом кривится.