Обычное зло

Нужный мне домик был лишен пошлости. Скромные два этажа и неброские гаражные ворота. Даже ограда – не кованая, с пиками для насаживания голов, как у соседа, а обычные листовые простенки между кирпичными столбиками.

Я нажал кнопку звонка и посмотрел в еле заметную точку камеры под навесом.

– Заходи! – В замке что-то щелкнуло, и я толкнул тяжелую калитку. Прямая дорожка, выложенная темными от дождя камнями, упиралась в уже приоткрытую входную дверь. Хороший знак, ведь мог бы и не открыть. Или нет? Посмотрим… Впрочем, силой от хозяина ничего не добьешься, а поговорить он обычно не против.

Внутри все как обычно: обширный пустоватый холл, вешалка из оленьих рогов на стене, стойка для зонтиков, длинная скамья – хозяин не признает пуфиков и прочей современной дряни. Двери справа и слева, ведущие неведомо (для меня) куда, и широкая лестница на второй этаж.

Я неторопливо повесил куртку, зонтик, пригладил успевшие намокнуть пока выходил из машины волосы. Лоб просто горел, несмотря на горсть утренних лекарств. Черт с ним, не свалюсь. На лестнице, как обычно, скрипнула третья снизу ступенька.

– С чем пожаловал? – хозяин сидит у камина. Мне его комната всегда напоминает что-то из фильмов про старую добрую Англию. Эдакая Бейкер-стрит 221б.

– Добрый день! – отвечаю я. Обстановка располагает к вежливости. Да и сам хозяин дома – невысокий, но широкий в плечах, важный, с вечно непричесанной седой шевелюрой и густой бородой. Практически, Карл Маркс, только выражение лица другое.

– Да добрый, добрый… Бери кресло, подтащи к огню. Грейся. Приболел?

– Грипп, – коротко отвечаю я, подсаживаясь к камину. От него приятно тянет теплом и еле заметным запахом горящего дерева. Где-то высоко над домом слышится гул самолета. Я даже вздрагиваю – не от испуга, а от полного несоответствия с домом и его хозяином.

– Грипп… – ворчит старик и шевелится в кресле, вытягивая к огню ноги в кожаных чулках. Тапочки для него были за той же гранью, что и пуфики. – Раз болеть начал, значит, почти все…

– Я уже понял, – коротко отвечаю я. – Заметил. И теперь мне куда?

– Вариантов немного. Либо – отпуск, либо – новая жизнь. Отдохнуть не желаешь?

Можно подумать, мои желания что–то для него значат…

– Никак нет. Готов к новому заданию.

– Вот и молодец, Павел. Это хорошо. Даже имя тебе менять не будем, есть одно поручение…

…В спальне душно, но тепло. Жаровня под кроватью источает запахи каких–то трав, нагревая воздух. Я пошевелился, снял дурацкий белый колпак и бросил его на постель. Здесь ночь. Здесь больше нет автомобилей и самолетов. Самое быстрое – всадник на лошади, обычно грязный, провонявший конским потом и дурно выделанной сбруей. Осени за окном теперь тоже нет, но питерский март – это еще совсем зима. Замок вокруг делает вид, что спит, но по венам его коридоров уже крадется вирус заговора.

Один плюс – горло совершенно не болит. И температуры нет. Я здоров, хотя и немолод. Сорок шесть по меркам этого времени – почтенный возраст, близкий к старости, до которой я не доживу. Они уже близко – я знаю все по минутам, даже скучно прятаться от них за ширмой и разыгрывать недоумение.

Скучно – но придется. Историческая правда и все такое. Даже интересно, сколько нас, бродящих по временам и странам, подчиняющихся неведомому хозяину, чтобы через наши глаза он мог увидеть и, вероятно, записать различные события? Мы обитаем в телах императоров и слуг, жертв и убийц, мы присутствуем при коронациях и сами их проводим, но, при этом, иногда живем длинные непримечательные жизни внутри лавочников и крестьян, солдат и монахов. Считаем чужие деньги и растим не своих детей.

Иногда нас меняют на двойников, забыв предупредить. Иногда – нет. И жестоко убивают в самый неожиданный момент. Кто мы и зачем все это происходит? У меня нет ответа. Я даже не знаю, кем был изначально. Это стерлось из памяти, само по себе, в череде чужих жизней и судеб. Иногда я думаю, что мы счастливее людей, иногда – наоборот. А время от времени мне приходит в голову крамольная мысль, что никаких людей и нет: только мы смотрим друг на друга их глазами, повинуясь нитям кукловода, похожего на Карла Маркса. Прототип которого сейчас еще и не родился, кстати говоря.

– Император, откройте! – Я грустно смотрю на дверь. Пора прятаться за ширму, хотя это и не поможет.

Павел, бедный Павел…

Санта

close

– Старик, мы давно…

– …не виделись? Брось, всего-то…

– …года два назад. Весной. Я помню. А после?

Почтальон вскидывает голову, глядя не просто в глаза – сверху вниз. Будто стараясь доказать: я прав, прав! Его друг раздражается, но терпит. Молчит и смотрит, стараясь не показать, как ему не по себе. И не по другим.

– Некогда. Нам всем некогда. Чертова работа, дома куча дел. Ремонт, старик. Ты когда-нибудь делал ремонт в доме, где живешь? Да? Тогда ты сам понимаешь…

– Но надо чаще собираться…

– Надо, – эхом отвечает тот, второй.