Обыкновенные монстры

Она смотрела вдаль, на озеро, посреди которого виднелся остров с развалинами монастыря – остров, куда отправился Чарли. Там происходило что-то странное. С деревьев, словно крошечные мотыльки, поднимались огоньки. Они, кружась, устремлялись по спирали вверх. В глубине развалин пульсировало странное голубое свечение, мерцанием отражавшееся в темной воде озера.

Первая лошадь вскинула голову и фыркнула. Вторая внезапно взбрыкнула, пытаясь встать на дыбы.

– Тише, тише, – пробормотала Элис, поднимая руки вверх и вставая так, чтобы животное хорошо ее видело. – Всё в порядке. Все хорошо. Все с тобой хорошо.

Лошадь успокоилась. Элис вытянула руку и положила ее на влажную шею животного, продолжая бормотать ему ласковые слова.

Вдруг раздался полный ужаса крик Оскара. Элис шагнула назад и оглянулась.

Со стороны поместья в окружении клубов дыма к ним, пылая гневом, приближался Джейкоб Марбер. Даже на таком расстоянии можно было разглядеть, что в его бороде запеклась кровь, а лицо испещрено ранами. Одно ухо у него отсутствовало. Одежда была разорвана в клочья. Он шел, подняв руки.

– Чертовщина, – вырвалось у Элис.

Выхватив свой пистолет, она пять раз выстрелила Марберу прямо в грудь. Он пошатнулся, но не упал. Спокойно и быстро Элис открыла барабан, выбросила пустые гильзы и начала перезаряжать револьвер, пожалев о том, что слишком рано отпустила кейрасса.

Элис заметила, как невидимая сила подняла в воздух Оскара и, словно игрушку, бросила его вниз. Мальчик прокатился по холму до обрыва и замер. Трое других детей попытались убежать, но их тоже отшвырнуло в темноту. Она наблюдала, как Комако, подняв руки, припадает то на одно, то на другое колено, а ее коса при этом мотается из стороны в сторону. Потом девочку окутало облако пыли. Марбер уверенно приближался. Зарядив наконец револьвер, Элис опустилась на одно колено и, подперев для верности руку, в которой держала револьвер, второй выстрелила Марберу в ноги.

Это остановило его. Ноги его подкосились, и он тяжело упал. Элис тут же поднялась и побежала к Оскару и Комако, крича Рибс, чтобы та высвободила из упряжи лошадей. И вдруг прогремел взрыв.

Это взорвался остров, полыхнув ярким синим пламенем, языки которого разнеслись над всем озером. Элис попятилась. Она подумала о Чарли, и сердце ее сжалось. Но времени на раздумья не было – Марбер вновь поднялся на ноги и, издав грозный вопль, побежал к ней, как будто вовсе не был ранен выстрелом, а до этого не остался погребенным под обломками и не был разодран кейрассом. Элис подняла свой кольт, понимая, что его не остановить, по крайней мере ей.

Вдруг из темноты ночи с рычанием вырвалось что-то огромное и черное. Оно ударило Марбера по голове, а затем вместе с ним, кувыркаясь, покатилось вниз по склону к обрыву. Это был кейрасс: многоногий, клыкастый, когтистый и преисполненный невиданной ранее ярости.

Элис не стала задерживаться, чтобы посмотреть, чем закончится эта схватка. Она вытащила из грязи Оскара, подняла на ноги Комако, и они с детьми, рассредоточившись по трое, забрались на пятерых отвязанных Рибс лошадей и понеслись вперед, прижимаясь к шеям животных. Сердце Элис разрывалось. Краем глаза она успела увидеть, как кейрасс сжал голову Марбера своими мощными челюстями и подтащил его к обрыву, после чего они вместе рухнули в расстилавшиеся под ними мрачные воды. Поверхность озера сомкнулась над ними, и через некоторое время рябь бесследно разгладилась. Освещенный заревом пожара остров не выдержал и обрушился. По щекам Элис стекали слезы. Укушенное личем плечо горело от боли. Позади них в ночи пылал древний особняк. А они продолжали скакать дальше.

Эпилог

Небо на востоке розовело. С наступлением утра Чарли обнаружил среди развалин мисс Дэйвеншоу, которая единственная из всех осталась в живых. Он поднял на гребень холма и уложил окровавленную, измазанную пеплом и сажей женщину в разорванном платье во мху у скалистого выступа. Осторожно накрыв ее найденным среди дымящихся обломков прожженным одеялом, он поднес к ее лицу руку и тихо попросил не умирать. Запястье, за которое его схватил доктор Бергаст, все еще болело. В свете восходящего солнца догорали остатки главного здания Карндейла; две из его стен уцелели. Чарли подумал о том, что где-то там, среди обломков, лежат тела мертвых старых талантов, в сожженных стойлах – останки сгоревших заживо лошадей, а внутри особняка – других: слуг, смотрителей, юных талантов, имен которых он так и не узнал. Остров обрушился, смялся под своим весом, оставив после себя лишь глубокую впадину, в которой осела ночная тьма.

Марлоу.