Обыкновенные монстры

Открылась и закрылась входная дверь, а потом на лестнице раздались тяжелые шаги Коултона. Этот звук был ей знаком, и Элис встала. Но когда ее напарник поднялся на площадку, она замерла и прислушалась. Раздался стук, а затем протяжный скребущий звук, как будто Коултон что-то тащил по коридору в заднюю спальню. Через мгновение послышался тихий голос миссис Харрогейт.

В доме по-прежнему царила тьма. Элис хорошо знала звук тела, которое волокут по полу. Она больше не злилась, точнее, не совсем злилась. Ее гнев за последние два дня остыл и превратился в нечто другое, нечто жесткое, острое и мрачное, но она чувствовала усталость от всех этих тайн. Она спустилась на площадку второго этажа, села в кресло у витражного окна и стала ждать Коултона. Однако навстречу ей бесшумно спустилась миссис Харрогейт в своем черном вдовьем халате, освещая себе путь свечой.

– Его зовут Уолтер Ластер, – тихо сказала она, ступив на лестничную площадку.

Элис спокойно посмотрела на нее:

– Еще один сирота?

– Нет. Уолтер – это… другое.

Жесткие черные глаза миссис Харрогейт блестели в свете свечи. Она стояла с подсвечником в руках; на ее уродливом лице плясали странные тени.

– Откуда вы узнаёте имена детей, которых нужно найти? – спросила вдруг Элис.

– Ах, мистер Коултон предупреждал, что у вас будут вопросы.

Элис пропустила эти слова мимо ушей:

– Я все время спрашиваю себя откуда. И не могу понять. Имени Чарли Овида нет нигде, ни в одном проклятом реестре. И не говорите мне, что оно где-то записано. А Марлоу – подкидыш из товарного поезда. Никто во всем мире не смог бы отследить судьбу такого ребенка.

– Ну, очевидно, кто-то смог, – совершенно серьезно сказала миссис Харрогейт.

– Вы находите это забавным?

– Вовсе нет.

– Думаю, пришло время все мне рассказать, – медленно произнесла Элис.

– Мне очень лестно, что вы так верите в меня. Но и я не знаю всего.

Элис предпочла проигнорировать и это:

– Можете начать с того, какого черта нас на самом деле преследовали в Нью-Йорке. И не говорите, что Джейкоб Марбер чем-то похож на Марлоу или Чарли. Это не так.

Миссис Харрогейт некоторое время молчала, словно решая что-то внутри себя.

– Сейчас поздно, – сказала она наконец.

Тем не менее вдова провела девушку в свой кабинет, расположенный напротив гостиной, и закрыла дверь. Элис еще не доводилось бывать в этой комнате, и ее удивил запах дыма из камина, темная кожаная мебель, огромный письменный стол – так обычно меблируют свои комнаты мужчины. Миссис Харрогейт переставила свечу в старую лампу – и комната засияла мягким светом. Позади стола располагался остывший камин; миссис Харрогейт подошла к стоящему за ним угольному ящику, потянулась и вытащила бутылку виски, потом достала из шкафа две чайные чашки, налила немного в каждую из них и изучающе посмотрела на Элис в свете лампы:

– Поговорим начистоту.

В ее пальцах появился блестящий шиллинг, который она бесшумно перекатывала между костяшек, а потом подняла и повертела.

– У всего существующего есть две стороны, – тихо начала она. – Открытая и скрытая, если угодно. И это верно всегда, в любое время. Но представьте, что обе стороны открыты. И что имеется еще одна, третья сторона, которую вы никогда не видите. Внутри монеты. Живые и мертвые – это две стороны одной монеты. Но есть и третья. И ее представляют как раз эти дети, их… таланты.

– А нельзя ли выражаться чуть менее фигурально?

Миссис Харрогейт улыбнулась:

– Джейкоб Марбер, который охотился за вами в Нью-Йорке, тоже некогда обладал способностями и не так уж отличался от Марлоу или Чарльза. «Повелитель пыли» – так у нас называют людей с подобными силами. Но он попал под влияние злобного существа. У него много имен, но мы называем его другром. Это… как бы мне объяснить? – Она поджала губы. – Обладатели талантов, мисс Куик, это как бы мост между живыми и мертвыми. Они находятся между двумя состояниями бытия. Между мирами, если хотите. Другр же представляет собой разложение всего сущего. Это проявление темного таланта. Живая часть его… исчезла.

– И то, что преследовало нас в Нью-Йорке, было…

– Вас в Нью-Йорке преследовал Джейкоб Марбер. Не другр.

– Но он выполнял его приказ?

– Он его слуга. Да.

– Что ему нужно, этому… другру?

– Дети, – прямо ответила миссис Харрогейт. – Он их пожирает.

Элис так и замерла с чашкой у губ. Из горла у нее вылетело нечто среднее между смехом и рычанием.

– Поймите, другр – это не существо из плоти и крови. Но все же он может разлагаться. Он должен… поддерживать свое существование. Когда он станет достаточно сильным, то сможет беспрепятственно ходить по нашему миру и питаться талантами, как молодыми, так и старыми.

– Это безумие, – прошептала Элис.

Миссис Харрогейт нахмурилась:

– Тридцать лет назад я думала так же. Даже забыла, каким необычным это казалось сначала.

Элис отвела взгляд. Она вспоминала свою первую встречу с миссис Харрогейт в гостиничном номере, когда ее завербовали. Она пыталась понять, как все это связано с тем, что ей говорили тогда. И кое-что вспомнила.