Обжалованию не подлежит

Лида Барина настороженно встретила Азимова. Она провела его в комнату, усадила на диван, сама села за стол, находящийся посередине комнаты, по-видимому, машинально разглаживала край скатерти.

— Вы из милиции?

— Да.

— Еще не нашли убийцу?

— Нет.

— Какой ужас! Я до сих пор не могу прийти в себя.

У женщины был тихий, нежный голос, который очаровывал присутствующих. Она действительно была красивой и, очевидно, прекрасно знала, какое впечатление производит на мужчин.

Азимов решил быть откровенным.

— У вас живет Аршавер Степанян. Так?

— Так.

— Вы бываете с ним... вечерами?

— Он — мой любовник.

Прямолинейность женщины на мгновение выбила из колеи Азимова, неискушенного в любовных делах. Он пробормотал, как школьник, уличенный в обмане:

— Да-да!

— Вы подозреваете его в убийстве? — пришла Барина на помощь.

— Я хочу знать, где он был позавчера ночью?

— Дома.

Значит, они снова были на неправильном пути. Впрочем, Роберт Степанян мог совершить преступление без брата, один или с Носом. Интересно, удастся Лазизу еще что-нибудь узнать или не удастся? Где он сейчас? Нашел Носа или не нашел?

— Он никуда не отлучался?

— Не знаю.

— Даже так?

— Я уходила на дежурство.

Это было уже неплохо. Аршавер мог встретиться с братом и совершить с ним преступление. Жаль, конечно, что Барина уходила на дежурство и не видела, отлучался ли он ночью из дома.

— Вы никакой перемены в нем не замечаете?

Барина ответила не сразу. Она помолчала, по-видимому, пытаясь до конца осмыслить новый вопрос.

— Пожалуй, в нем что-то появилось.

— Что?

— Я не могу сказать. Это почти неуловимо. Возможно, мой брат что-нибудь скажет. Поговорите с ним.

— Он живет в этом же доме?

— Да.

Барина неожиданно метнулась к Азимову:

— Нет! Нет-нет! Аршавер не мог убить человека! Вы ошиблись! Как же так?

Дмитрий Барин тоже настороженно встретил Азимова. Его, очевидно, тоже угнетало то, что Аршавер Степанян заинтересовал милицию.

— Ничего плохого я не могу сказать о нем. Парень положительный. Свое место в жизни знает.

— Вы крепко спите?

— Когда как... Зачем вам?

— Позавчера ночью был убит Каримов.

— Слышал.

— Возможно, Аршавер выходил ночью из дома?

— Вы что? Думаете, что он убил Каримова? — у Барина покраснели глаза. Он сильно наклонился вперед и смотрел на Азимова, не отрываясь, не то со страхом, не то с недоумением.

Тимур чуть-чуть задержал ответ:

— Он мог участвовать в убийстве.

— Нет, не мог, — уверенно сказал Дмитрий. — Вас ввели в заблуждение. Впрочем, не знаю.

— Вы не ответили мне: выходил ли он позавчера ночью из дома?

— Выходил.

— Когда?

Азимов задал очередной вопрос обычным спокойным голосом, однако ему хотелось кричать: наконец-то он подошел к тому, что могло пролить свет на убийство и ограбление кассы.

— Когда? — задумался Дмитрий. — Часов в двенадцать, наверное. Не помню точно. Я уже был в постели.

— Он ничего не сказал вам?

— Нет.

— Больше вы не видели его?

— Видел.

— Когда?

— Когда?

Они дважды повторили одно и то же слово. При этом дважды посмотрели друг на друга, словно поразились чему-то. Правда, внешне снова ничем не выдали своих мыслей, только у Тимура на этот раз забилась жилка у левого глаза.

— Ну?

— Часов в пять утра.

— Вы говорили с ним?

— Нет.

— Что он делал?

— Ничего. Лежал.

— Спал?

— Наверное.

— Вы видели его утром?

— Нет.

— Как он отнесся к известию об убийстве?

— Возмущался.

— Вы знаете его брата?

— Роберта?

— Разве у него еще есть брат?

— Не слышал... Роберт был как-то у нас. Скользкий человек. По-моему, он способен совершить преступление. Есть в нем трусоватость. Может быть, я ошибаюсь? Первое впечатление не всегда бывает точным. Тем более, что у меня не было намерения понять его.

— Вы знаете, что он был судим?

— За что?

— За кражу.

— Аршавер тоже?

— Нет.

— Слава богу.

— Вас что-то пугает?

— Я боюсь за сестру. Сами посудите: не очень-то приятно оказаться сожительницей преступника. Вы ничего не говорите ей про Роберта. Она может прогнать Аршавера. У нее вспыльчивый характер.

— Как бы Аршавер сам не ушел.

— Вы все-таки считаете, что он убил Каримова?

— Я считаю, что ему все известно.

Азимов снова уклонился от прямого ответа, хотя сейчас, после того, что он узнал, у него почти не было сомнения в том, что Аршавер принимал участие в убийстве.

— Невероятно.

— Когда он появляется у сестры?

— Часов в восемь.

— Я подожду его у вас.

— Как хотите... Ужинать будете?

— Не откажусь.

Барин устало поднялся, вышел из комнаты и вскоре загремел на кухне посудой. Азимов потрогал усы и взглянул в трюмо, стоявшее почему-то у двери, неторопливо прошелся по комнате.

23

В семь часов в дом к Бариной и находившемуся в нем Азимову пришел Шаикрамов. Он, по-видимому, очень устал, однако держался бодро и буквально засыпал Тимура вопросами.

Азимов охотно отвечал, хотя после сытного ужина, он, как правило, любил помолчать.

Барин не мешал работникам милиции. Он сидел на веранде и любовался огненным закатом.

— Значит, у тебя дело на мази? — наконец пришел Шаикрамов к выводу. — Я рад.

— Почему — у меня? У нас, — поправил Азимов.

— Пусть так... Черт возьми, неужели мы сегодня закончим это дело? Непостижимо!

— Непостижимо?

— Разумеется.

— Не понимаю.