Обжалованию не подлежит

— Нелегко раскрыть такое преступление, Тимур Назарович.

— Ты что узнал о Носе?

— Считай, что майор прав. Занимаясь Носом, я остался с носом. Однако я не расстраиваюсь. Рад, что Нос оказался честным человеком. Мне было бы очень жаль, если бы оказалось наоборот. Ты знаешь, что он сказал мне?

— Что?

Шаикрамов засмеялся, по-видимому, представив на мгновение один из моментов беседы с Носом, хлопнул себя по коленям.

— Меня чуть инфаркт не хватил от его слов. «Не умеете вы работать!» Слышишь? «Мотаетесь по колхозу третий день и все без толку. За что вам только деньги платят?» Видал? Прямолинейно. Без тени страха. Нос, действительно, нос... Кстати, у него сегодня утром был один наш общий знакомый.

— Кто?

— Не догадываешься?

— Мороз? — вспомнил Азимов разговор у Голикова.

— Он. — Шаикрамов помолчал чуть-чуть, словно собираясь с мыслями. — Между прочим, они чем-то похожи друг на друга. Я не говорю о внешности, нет. У них, по-моему, одни привычки и наклонности. Оба не терпят равнодушия и бюрократизма. Оба, как говорится, режут правду-матку в глаза. Оба не лезут в карман за словом. Оба в прошлом основательно прикладывались к белой головке. Нос сейчас не пьет?

— Пьет. Изредка. Знаешь, кто заинтересовал Мороза? Депринцев.

— Почему? — удивился Шаикрамов.

— Очевидно, ему что-то стало известно. Давай сегодня съездим к нему. Так, между прочим, будто в гости, — предложил Азимов.

— Успеем? — усомнился Шаикрамов.

— Ты думаешь, что Аршавер задержится?

— Может быть, — согласился Шаикрамов. — Это я так... Извини. Очевидно, все-таки Депринцев замешан в этом деле. Возможно, даже он принимал участие в этих преступлениях. Рука у него нечистая. Ты знаком с делом об убийстве Василия Войтюка?

— Знаком.

— Такие, брат, дела. Панченко не видел?

— Нет.

— Неладно получилось у него с Примовым, — помолчал еще немного Лазиз. — Не мог старик совершить тяжкое преступление. Никак не мог. Я уверен... Что будем делать?

— Ждать Аршавера, — сказал Тимур.

— Это само собой разумеется. Будем брать?

— Увидим.

— Может быть, он не придет?

— Может быть.

— Послушай, давай сделаем так. Ты жди, я поеду в гостиницу, к Роберту. Возможно, он попытается удрать. Это дело надо предупредить.

— Только будь осторожен.

— Не беспокойся. Ты, между прочим, тоже не лови галок.

— Я не один.

— Не один?

— Со мной Барины.

— Думаешь, они помогут тебе?

— Конечно.

— Ни пуха ни пера, как говорится. Встретимся в отделе. Хорошо? Я на всякий случай пришлю тебе участкового Сабирова.

Лазиз будто вылетел из комнаты. Через минуту его гибкая атлетическая фигура промелькнула у окна и исчезла за деревьями, которые почти вплотную подходили к дому, защищая его от холода и зноя.

«Метеор», — с любовью подумал Тимур, вспомнив, как это слово произнес Зафар, когда Лазиз убежал за Примовым.

На веранде загремел ведром Барин.

Азимов неторопливо поднялся и пошел к нему.

— У вас есть шахматы?

— Сыграем? — тотчас оживился Дмитрий.

— Сыграем.

— Отлично!

— Давай, — сказал Тимур.

Лида Барина подсела к мужчинам в девятом часу. Она долго, не шевелясь, следила за игрой большими задумчивыми глазами, однако, судя по всему, ничего не видела.

24

Аршавер Степанян появился перед утром. Он был пьян и, увидев в комнате Тимура, разразился потоком отборной матерщины.

— Заткнись! — крикнул Барин.

— Что? Ты запрещаешь мне говорить? Да? Лидуха, ты тоже запрещаешь? Значит, я вам не нужен? Да? Не нужен?

Лида кивнула на Тимура:

— Он из уголовного розыска.

— Из... уголовного розыска?

Должно быть, Аршавер частично отрезвел. Он замер посредине комнаты и внимательно посмотрел на Тимура. В его остановившихся глазах заметался неприкрытый страх.

— Здесь расскажете все или поедем в отдел? — спросил Азимов.

— Я не понимаю вас.

— Жаль.

— Что поделаешь: дефект извилин.

Азимов повернулся к Бариным:

— Оставьте нас.

Лида вздрогнула, будто перед ней неожиданно появилась пропасть, прижала руки к груди и, сильно склонив голову, вышла.

Дмитрий бросил Аршаверу:

— Если виноват, не крути! Понял?

— Понял, — автоматически повторил Степанян.

— Я буду у себя, Тимур.

— Хорошо, Дмитрий.

Барин вышел.

Азимов жестом указал на стул. Аршавер сел, сжал ладонями голову, закачался из стороны в сторону.

— Где вы были?

— Гулял, — не сразу ответил Аршавер.

— С кем?

— С друзьями.

— У кого? Только прошу вас, не вздумайте меня обманывать. Это к хорошему не приведет. Я все равно узнаю правду. Поняли? Итак, у кого?

— У брата.

— В гостинице?

— Нет, у его знакомой.

— Как ее фамилия?

— Не знаю.

— Не знаете или не хотите говорить?

— Не знаю. Он недавно познакомился с ней. Ее зовут Сонькой. Живет одна. В частном доме. Недалеко от гостиницы.

— Перечислите друзей.

— Зачем? — тупо уставился Аршавер в пол. — Впрочем, пожалуйста. Сабир Якубов, Сергей Смирнов, Вано Георгадзе, Адыл Гулямов... Хватит? Или еще?

— Перечислите всех! Я хочу знать, где вы провели ночь?

— У знакомой брата. Разве вы не слышали? — Аршавер попытался встать, однако не смог. — Лидка! Где ты? Приготовь нам что-нибудь! Слышишь?

— Не кричите. Она не придет.

— П-почему н-не п-придет? К-кто т-ты такой?

— В честь чего ваш брат устроил гулянку?