Очаг

Теперь Кымыш-дузчы практически ежедневно наведывался в поле, чтобы посмотреть на созревшую пшеницу. А вчера Сары дуеджи как уважаемого старейшину попросил его серпом срезать первые колосья на его пшеничном поле, тем самым положить начало жатве хлебов. Кымыш-дузчы тогда подумал: «Если бы мои сыновья уже вернулись домой, я мог бы и на своём поле снять первую пшеницу». А потом, успокаивая себя, думал: «Не стоит слишком торопиться, вон многие ещё и не начинали убирать пшеницу». Если на то пошло, то и колхоз ещё не приступал к уборочной страде. Председатель Нурджума ждал, когда Ягды после окончания стрижки овец вернётся из песков.

Вот и сегодня Кымыш-дузчы проснулся с мыслью, что, может, его парни наконец-то появятся дома. Выйдя во двор и совершив омовение, прочитал намаз, но и по окончании молитвы не вставая с намазлыка, ещё какое-то время бормотал обращённые к Всевышнему просьбы о здравии и благополучии родных и близких, благополучии дома и своих земляков. Завершив намаз и продолжая взывать к милостям Аллаха, старик временами бросал взгляд на жену, сидевшую у очага и пытавшуюся разжечь тлеющие угли, подбрасывая туда свежих дров. Она раздувала костёр, дыша горьким дымом. Джемал мама собиралась вскипятить молоко, которое только что принесла старшая невестка, подоив корову. Просунув голову в дверь и поздоровавшись, она протянула свекрови котёл с молоком и тут же скрылась за дверью. Джемал мама хотела вскипятить молоко до того, как проснутся внуки. Когда дом заполнил горький дым, погружённые в сладкий сон дети, задыхаясь от дыма, заворочались, на их сонных лицах проступило недовольство. Однако, когда костёр разгорелся и дым потянулся вверх, в сторону туйнука, они успокоились и продолжили смотреть сладкие сны. У Кымыша-дузчы поднялось настроение при виде того, как его жена сидит у очага, словно окутанная нитями дыма, и теперь пытается освободиться от них. Ему захотелось как-нибудь пошутить, задеть жену. Чувствуя, что сейчас разыграется небольшой спектакль, с усмешкой на лице краем глаза посмотрел на жену. Он знал, что жена беспокоится о сыновьях, любит их, даже когда ругает, говоря: «Эти сукины сыны не собираются возвращаться домой? Помоги и спаси их, Аллах, от всяких там разбойников и недругов!». Она даже пару чуреков приготовила, чтобы раздать по воле Божьей. Кымыш-дузчы хорошо знал свою беспокойную и заботливую жену. Знал, как она переживает из-за того, что сыновья вовремя не вернулись домой. Да и как не знать, всё это было написано у неё на лице. А со вчерашнего дня из-за бесконечных переживаний за сыновей она и вовсе стала выглядеть заболевшей. Народ бежал из страны, и каждый день приносил плохие вести. И какое тут может быть спокойствие для материнского сердца? Он понимал, что если сейчас заведёт разговор о сыновьях, она отвлечётся от тяжёлых мыслей и немного успокоится. Ведь переживания матери, как боль от удара хлыста по пяткам разливается по всему телу, передается всей семье. И если мужчины воспринимают мир глазами и ушами, женщины это делают сердцем. Матери тяжелее переживают душевные страдания, боль души для них сродни болезни тела. Кымыш-дузчы думал над тем, как помочь жене избавиться от этой боли. Для того чтобы облегчить страдания близкого человека, достаточно начать ругать себя или ещё кого-то, отвлечь внимание женщины от застрявших в голове тяжёлых мыслей. Он видел, как каждый раз, когда он задевал жену, та вспыхивала, как тлеющий фитиль, становилась сильнее.

– Знаешь, что, жена, эти твои сыновья…

– Перестань, мои сыновья ничуть не хуже чужих сыновей, а то и лучше, – сразу же поняв, куда клонит муж, Джемал мама тут же дала ему отпор.

– Разве можно так долго возиться со стрижкой? А тут пшеница уже сыплется, вон колосья на земле валяются.

– Ну, да, для тебя стрижка овец простенькое дело. Да ты своих двух паршивых овец во дворе целый день стриг.

– Но они-то, как я, не разменяли восьмой десяток! А я…

– Да помню я, каким ты был в молодости…

Джемал мама произнесла эти слова, кочергой отодвигая горящие угли из-под казана с кипящим молоком. Кымыш-дузчы хорошо знал, что кроется за этими словами жены. Это было связано с одним случаем из прошлой жизни.

В тот раз старший брат Джемал мама Джуманазар бай нанял его батраком для помощи в уборке хлеба. А Кымыш, досыта набив желудок и воспользовавшись тем, что рядом никого не было, расстелил свой дон, под голову подложил папаху и крепко заснул. Когда он выспался, уже вечерело. А пшеницу, которую он должен был скосить, чуть поодаль косил и вязал снопы сам Джуманазар бай. Он тогда со смехом подшутил над парнем: «Молодой человек, из тебя бы получился неплохой сторож на току».