Очаг страха

Была и еще одна причина тому, почему я не пользовалась волшебными наручными часами. Они никак не вписывались в тот образ, который я обычно предпочитала. Ну, не подходят они к кроссовкам, футболкам и джинсам. А когда я облачалась в ту одежду, с которой они смотрелись бы к месту, они были мне просто не нужны.

Надежно спрятав улики, я снова выбралась на веранду, закурила и попробовала собрать вместе то, что узнала за эти дни. А узнала я не так уж и мало. И нашла кое-что, и это, кажется, прольет свет на то, куда делся Сергей. Обязательно завтра навещу майора, есть у меня к нему вопросы, пара предложений, и даже просьба есть. Не факт, что выполнит, но, скорее всего, пойдет навстречу. Потому что я поняла, кто хотел смыть с «Волги» следы недавнего путешествия. И даже знала причину, которая натолкнула человека на этот шаг.

И если мои догадки верны, то я назову имя того, кто напал на Зою Константиновну.

Глава 7

Уснуть у меня получилось только перед самым рассветом. Я заставила себя посчитать овец, что привело к тому, что каждую я стала узнавать в лицо, а спустя час — и по походке. И полистать крутейшие релакс-картинки на телефоне тоже пробовала, но натыкалась почему-то только на те, которые не вызывали умиротворение, а смешили. Но сон сморил именно тогда, когда я твердо решила, что если не спится, то и заставлять себя не стоит. Вот сейчас полежу еще пять минут, а потом спущусь на кухню, открою холодильник…

Будильник поднял меня часов в восемь утра. Зубная щетка, джинсы, кофе, сигарета. И злой Гарик, которого я разбудила, набрав его номер и не посмотрев на время.

— Доброе утро, — бодро начала я.

— Привет, — буркнул он. — Если ты не истекаешь кровью, то я перезвоню через десять минут.

— Ну, давай.

Он перезвонил через полчаса.

— Рассказывай, — сказал Гарик хорошо поставленным голосом.

— Гарик, дело очень важное и очень нужное.

— Всегда готов, но, прости, я лег так поздно, что сейчас для меня очень рано.

— Дело очень важное, — повторила я. — Я бы сделала все сама, но я в другой локации… Реальность может очень измениться, если я уеду.

— Приехать за тобой? — оживился Гарик. — Дай полчаса на сборы.

— Не ко мне, — обломала я его. — Навести одну девушку. Красивую девушку, которая учится в выпускном классе.

— Ее навестить больше некому?

— Ее допросить надо.

— Да ты что, Тань, — Папазян явно растерялся. — Она же формально еще ребенок. Какой допрос, ты о чем?

— Я не предлагаю тебе бросать ее в камеру и отбивать ей почки. И подкатывать к ней тоже не советую. Нужна информация, а вот каким способом ты ее добудешь, я не знаю. Но он непременно должен быть законным. Поможешь?

Вести «с полей», которые мне накануне принесла Юлька, не выходили из головы. Мне хотелось еще раз попробовать поговорить с сестрой Сергея, но выбраться из Очажков было довольно проблематично, а вот как раз такой вариант, как телефонный разговор, я теперь вообще в расчет не брала. Было дело, я попробовала, не вышло. Но и кроме этой лирики, последние события требовали моего присутствия в Очажках. Но идею разговорить сорвавшегося со строгого поводка подростка я не оставляла. Для этого мне и нужен был Гарик.

— Ладно, заеду. Поговорю с ней, — нехотя согласился он, когда я полностью ввела его в курс дела и потратила на это всего несколько минут. — Только вот у тебя бы получилось это лучше. Я же с женщинами, если помнишь…

Ну вот, теперь Маша для него женщина, а не ребенок. Конечно, я помнила. Не то чтобы у Гарика были сложности в отношениях между полами, которые непременно приводят мужчину к пожизненному одиночеству. Скорее, в его ситуации не наблюдалось какого-то баланса, что ли. Или равновесия, не знаю, как объяснить. Гарик был готов сложить у ног любимой кучку из своего сердца, руки и коробочек с конфетами и воткнуть в эту кучку ароматические палочки, после чего посыпать все это дело тертым шоколадом — и все это он бы проделал, даже не выпив для храбрости. Но дело в том, что запал он только на одну тетку, которая пока что не находила ни смысла, ни радости в любовном угаре. Вот было бы счастье, вырвись Папазян из капкана безответных чувств, но он никого не хотел видеть на моем месте. А если подворачивалась возможность, то оно у него там либо не росло, либо он самоустранялся, храня верность мечте.

Я очень надеялась на то, что этот трудный период в его жизни когда-нибудь закончится. Правда, тут и оборотная сторона медали имеется: тогда я вряд ли смогу обращаться к нему за помощью в любое время суток. Или он сам не захочет, чтобы я обращалась.

— А ты включи мента, — посоветовала я. — Нет, серьезно. Она тебе будет строить глазки, а ты ей напомни, что у нее брат пропал. Припугни органами опеки. Последствиями дачи ложных показаний и отсутствием аттестата о среднем образовании. Мол, ты что, девка, на завод захотела? Она тебе: почему это вы мне такое говорите? А ты ей: от тебя за версту несет несерьезным отношением к жизни.