Очаг страха

— Как часто вы у него бывали?

— Бывал по половине лета чуть ли не каждый год. Все детство к нему мотался. Потом как-то сошло на нет.

— А что случилось?

— Дела появились, не до отдыха стало.

После этих слов он отвернулся к окну, давая понять, что на эту тему разговаривать не хочет. Я не я была бы, если бы позволила ему уйти от воспоминаний. Они меня тоже интересовали.

— Что случилось в лесу шесть лет назад, Сергей?

Он медленно повернул голову в мою сторону.

— Вы же все прекрасно знаете, правда?

— Вы мне расскажите, — потребовала я.

— Как интересно жизнь складывается, — устало произнес Бураков и снова уставился в окно. — Никогда не знаешь, куда тебя занесет. Хорошо, если куда-то, откуда можно выбраться. А если нельзя?

— Я помогу выбраться, — твердо сказала я. — Но пока что не знаю, откуда вас вытаскивать. Чистосердечное признание лечит израненные души, если вы не знали.

— Не вытащите, — горько усмехнулся Сергей. — Я расскажу. Расскажу. Потому что теперь из нас троих в живых остался только я. Кого же вам еще ловить? Последний, кто выжил, тот и есть убийца, верно?

— Значит, вы причастны к смерти Олега Степнова.

— Шесть лет уже прошло, с ума сойти… — словно не слышал меня Сергей. — А прошлое все догоняет и догоняет.

— Так остановите эту гонку, — попросила я, видя, что ему на самом деле трудно говорить о прошлом. Ну, что ж, все равно придется.

— Шесть лет назад, значит… Ну, начнем с того дня, — начал Сергей. — Мы в тот день с Олегом спонтанно собрались выпить. Деду ничего не сказали — выросли, понимали, что многого ему знать не нужно. Раньше-то много чего ему тащили, делились сдуру. Да просто, кроме отца, у Олега семьи-то, считай, и не было. Мать его вообще на сына забила. Полная для нас свобода. Взяли пива, только выходить — на пороге Толубеев. Олег его не любил, а Толубеев, в свою очередь, не переваривал Олега. Но — общались. Вот ведь парадокс какой. Толубей тянулся к тем, кто побогаче, кто имел хоть какую-то власть. Но если в лицо он таким людям улыбался, то за спиной вел себя не особенно вежливо в их отношении. Несколько раз до той ночи позволял себе проехаться по теме воровства у государства высокопоставленными лицами. Но Олег не мог отшить его. Жалел. Толубеев рос без отца, у него даже карманные деньги были не всегда. Вот и тянуло его к тем, кому в этом плане повезло больше.

— А о чем Игорь не имел понятия?

— Он был уверен в том, что каждый более-менее обеспеченный человек заимел свой достаток нечестным путем. Говорил, что высокие посты занимают не те люди, которые должны. Олег терпеть не мог эти разговоры, умел резко поставить его на место, и Игорь его побаивался. Уважал даже. Думаю, это из-за того, что дед был обеспеченным человеком. Вот такие двойные стандарты.

— А Игорь Толубеев оскорблял Георгия Юрьевича в присутствии Олега?

— Если можно так сказать. Открыто про деда он так не говорил, да и не решился бы при Олеге, но только дурак бы не понял, на кого намекает Толубеев. Олег сто раз клялся, что больше не пустит его на порог, но после Игорь каким-то образом снова оказывался рядом. Юлил, намекал на то, что Олег — единственный, кому он доверяет. Интересовался его планами, намыливался поступать в один с ним вуз. Пару раз даже ночевал у деда в доме после ссор с матерью. Но Олег быстро его от этой радости отвадил. На меня Толубеев тоже перекидывался — я же городской, типа того. Я его на место быстро поставил. В общем, мозги всем Игорь закручивал очень умело, был сильно навязчивым. Отделаться от него было сложно.

— Значит, в лес вы отправились втроем? — уточнила я. — Пить начали еще до прогулки?

— Да нет, пошли трезвыми. Мы сказали деду, что прогуляемся, попросили нас не ждать, все такое. Он еще попросил не брать машину, но мы и не хотели.

— «Волгу»?

— «Волгу». Дед любил эту тачку. Говорил, что она для него как боевая подруга. Много лет на ней ездил, сначала с личным водителем, а когда тот заболевал там или что, то сам рвался за руль. Но статус не позволял. Он «Волгу» эту выкупил, когда ее списали, а потом и его с поста снесли. В областной центр на ней гонял с Иркой. Ну, с матерью Олега. Кем она мне приходится, я так и не понял. Да и не помню ее почти. Так, моментами. Если кто за нами и следил, то это домработница.

— Клава?

— Клава у них была всегда, сколько себя помню, — продолжал рассказ Сергей. — Я как-то спросил у Олега, почему его матери не видно, он ответил, что она плохо себя чувствует. В следующий раз сказал, что отдыхает. От чего — я так и не понял. Наша-то с Машкой мать с нас глаз не спускала, потому я и заметил разницу… в матерях. А Клава весь дом в руках держала. Мне казалось, что если на дедов особняк кто-то нападет, то она будет отстреливаться, вот до такой степени. Строгая, но справедливая. И очень верная, если можно так сказать. Если мы что-то не то делали, то деду никогда нас не закладывала. И над ним тряслась тоже.

— Вернемся к тому, что случилось в лесу, — напомнила я. — И, пожалуйста, не опускайте никакие подробности.