Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

                ПЕРИКЛ
Могущество не вечно. Царь персидский
Владел всей Азией, теперь сатрапы
Его царят, воюя меж собою,
Как эллины, могущество Эллады
Круша с усердием ее врагов.
А значит это: уповать на мощь,
Какой бы ни была она огромной,
Безумие тиранов и царей.

              ВЕСТНИК
На что же уповать?

               ПЕРИКЛ
    (переглянувшись с Аспасией)
                                   Я знал как будто...

              АСПАСИЯ
Ты ж уповал еще на красоту;
В ней строй и мера мирозданья в целом.
И звезды ведь прекрасны тем, что вечны,
И статуи, и стелы, Парфенон...
Лишь красота переживет века
Воочию или как память мира,
Что в звездах в небе запечатлено.

               ПЕРИКЛ
О, да! Но красоты боятся так же,
Как мощи и свободы, а война
Несет лишь разрушение, как время.
Так, надо поспешить.

               АСПАСИЯ
                                       Куда?

                ПЕРИКЛ
                                                    О, да!
Скончался сын. Еще один.

               ВЕСТНИК
                                                 Прости!
                  (

Уходит.)

                ПЕРИКЛ
Тревоги, боль твои я разделяю
И знай: не разрешив судьбы Перикла, -
Теперь он не один такой в Афинах, -
Я не оставлю вас; да многих дел
Не завершил и старостью не тронут,
Вновь молодость с тобою обретя.

                АСПАСИЯ
Ты молод и душой, и телом, знаю.
Недаром Олимпиец, но из смертных,
И на море, в сраженьи, при осаде
Ты будешь первым всюду, где опасность,
Как вождь пусть осторожен, но как воин
Неустрашим и быстр, и сам Арес,
Тебя приметив, ринется на схватку.

                ПЕРИКЛ
На помощь!

               АСПАСИЯ
                       Если же врагам твоим?
Ведь боги, говорят, завистливы,
Ты ж счастлив был рожденьем и судьбою.

                ПЕРИКЛ
Я счастлив лишь любовью и умом
Аспасии, а слава - исполненье
Призвания и долга непрерывно.
Но если рок судил погибнуть ныне,
Богов я возблагодарю от сердца.
Блажен, кто умер во время, в зените
И возраста, и сил ума, и славы,
Не впавши, как ничтожество, во немощь.

               АСПАСИЯ
             (

всплескивая руками)Увы! Увы! В ничтожество впадем
     С Периклом юным мы двоем,
         Вернешься ли с победой,
Пометил ты уж нас завидной метой,
         Как Зевс своих детей
         От смертных матерей.

                 ПЕРИКЛ
Твой голос зазвучал, как в песне хора!
   (Прощаясь, целует Аспасию.)
Иду на площадь. Но вернусь я вскоре
За телом сына, вы ж ложитесь спать.
                (

Уходит.)

Сцена 4

Внутренний двор дома Алкивиада, украшенный портиком, колоннадой и садом. Всюду статуи. В открытые двери видны интерьеры комнат, расписанных с изяществом и замысловатой гармоничностью линий и цвета на мотивы природы и мифов. Алкивиад расхаживает в пышном восточного типа халате, впрочем, едва одетый; флейтистки поют и танцуют, словно изображая живые картины с ваз и амфор; гетеры занимают беседой молодых людей, гостей и друзей Алкивиада. В одной из комнат видны столики с золотой и серебряной посудой с остатками пиршества.

                    РАБ
       (

как распорядитель танцев и пенья)Что вы застыли, как изображенья
На вазах? Музыки не слышно? Эй!

               1-Й ЮНОША
Они заснули в позах танцевальных,
Застигнуты в веселии чумой.

               2-Й ЮНОША
            (

хватаясь за кубок с вином)Сходя душой в аид, куда наутро
И нас потянет вереницей пташек,
Наперебой чирикающих ныне,
Блистая красотою оперений.