Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

               2-я  МУЗАОни поют протяжно, словно плачут,Когда и слов не вымолвить от силы мук.Но, кажется, сейчас я все означу,О чем и всплеск их ломких рук.       ( Поднимая руки, пляшет.)               МУСЕЙ             Похоже,      И я догадываюсь тоже.О нимфе речь. Ее прелестней нет.Недаром полюбил ее поэт.


Нимфы и сатиры поют и пляшут под звуки тимпанов и флейт.


               ХОР НИМФО нимфа с именем! О, Эвридика!     Твоя пурпурная туника          Сияет, как цветок,     Любви и красоты исток.     Любовью одарив поэта,     Ты счастлива; ты им воспета     За прелесть, ум и красотуИ юности извечную мечту     О счастье в неге сокровенной     И жизни вдохновенной.     Что ж, Эвридика, ты грустна?     Иль жизнь уходит, как весна,     Как звук, уж отзвеневший в лире,          Тебя не станет в мире?( Пляшет в сопровождении сатиров, у которых комический вид и скачки.)


Словно с небес звучит лира Орфея, заполняя всю долину шорохами листвы, текучих вод, пеньем птиц в унисон.

               ХОР МУЗ    Несутся звуки, словно с неба,            С кифары Феба,            И все слышней.        Конечно, то Орфей.        И песнь его повсюду,            Подобно чуду,        Как счастия исток,        Ввергает всех в восторг.И нимфы легконогие, как в ласке,        Исходят негой в пляске,    Пленительной, как сладкий сон        И страсти истой стон.             О, нимфы! Нимфы!        И счастливы мы с ними.                 МУСЕЙ    Да это прямо представленье!    А, может статься, сновиденье?             А где ж Орфей?      Сатиры все быстрей      Несутся в пляске дикой      Вослед за Эвридикой.      И тянут ноги в пляс          Пуститься нас.                  ЭАГР    И музыке Орфея вторит       Все сущее в природе.    Лягушек беспечальный хор    Несет свой непрерывный вздор.               ЛЯГУШКИ           А как же, как же!           Ква-ква! Ква-ква!              И все слова.        Но лучше и не скажешь,        Когда исходишь, к счастью,        Неистовою страстью;    То Эрос буйствует в крови    И в жажде жизни, и любви!            ХОР НАСЕКОМЫХ    Весь стрекот, щебет, клич и свист    Кто разберет нас? Только мист.    Нас мириады, мириады,         И небесам мы рады              Из нашей тьмы,              Как из тюрьмы,              Где настежь двери.              И мы не звери,         Не птицы, а народ,         Мы непрерывный род!             ХОР ПЕРНАТЫХО, чу! Певец любви, как соловей,    Исходит песнею Орфей.    Ему мы внемлем, Хор пернатых,         Как в море аргонавты         Заслушивались им,    Поющим вдохновенный гимн.         И всякий песне вторит,         О, дивные восторги!    И всех победней о любви    Поют, конечно, соловьи!           ГОЛОС ОРФЕЯ         О, чистый звук, летящий         Стрелой Эрота ввысь,                Ты зов и мысль                    О счастье,            С волнением в крови,            О славе, о любви.             ХОР ПЕРНАТЫХ    Нас любят без сомненья Музы.            О, сладостные узы!            Охотно вторит нам            Сам козлоногий Пан,            Играя на свирели,            Выдувая трели    И посвист с нами в унисон;            И даже Аполлон    Бывает увлечен с томленьем            Весенним нашим пеньем,            В тоску о Дафне вновь            Впадая, о, Любовь!О, чу! Он песней новой изошелся.            Прекрасны хор и соло.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное