Очарование нежности

Когда Трэй зашел в кухню и закрыл за собой дверь, девушка убирала со стола. Одним движением он сорвал с себя куртку и заключил Лэйси в объятия. Она изумленно уставилась на него. Тут ладонь Трэя мягко сжала ее грудь, и он припал губами к ее алому рту.

— Пойдем в постель, — задыхаясь прошептал Трэй прямо ей в ухо.

Лэйси напряглась и внезапно довольно сильно оттолкнула его, освободившись от объятий.

— Ты здесь спать не будешь, — отрезала она.

— Разумеется, буду, — мрачно заверил он. — Где мне еще спать? Я — твой муж.

Девушка попятилась от него, и теперь их разделял стол.

— Я не буду спать с тобой до тех пор, пока как следует не узнаю тебя. И до той поры, пока ты не прекратишь шляться по всяким притонам.

Трэй расхохотался, а потом ехидно спросил:

— А ты что, со всеми, с кем тебе приходилось спать, не сразу укладывалась, а сперва узнавала их? На кой черт все эти игры в невинную девочку?

Лэйси невольно ахнула при этих словах. Подбежав к нему, девушка наотмашь ударила его по лицу.

— Убирайся отсюда, покуда я тебя не пристрелила, — сквозь сжатые зубы процедила она.

Он, не проронив ни звука, продолжал изумленно смотреть на нее. Потом его лицо медленно стала заливать краска гнева.

— Ах ты, сучка этакая! — рявкнул Трэй. — Будь ты парнем, я бы тебя сейчас одним пальцем на задницу посадил за такие слова.

— Будь я парнем, ты бы никогда не оскорбил меня так, — с горящими от гнева глазами отпарировала Лэйси.

Он резко натянул на себя куртку и хмыкнул:

— Нашла от чего оскорбиться. Уже и шлюху шлюхой назвать нельзя! Да тебе и не такое слышать приходилось!

Пока девушка стояла и думала, как бы его побольнее уязвить, Трэй, хлопнув дверью, вышел из коттеджа. Еще через минуту она услыхала топот копыт мустанга.

Лэйси бросилась к окну, но не могла разглядеть ни лошадь, ни всадника. Пока у них с Трэем шла перепалка, пошел снег. Он огромными, густыми хлопьями клубился за окном, подгоняемый злобно завывающим ветром.

Пришла настоящая зима.

С трудом придя в себя от возмущении и злости, девушка задернула занавески и стала убирать со стола то, что еще не успела убрать. Покончив с наведением порядка на кухне, она прошла в большую комнату и, усевшись у камина, стала глядеть на огонь. Спустя некоторое время гнев ее утих.

Облокотившись на спинку кресла, Лэйси огляделась вокруг. Постепенно здесь становилось уютнее. Она сама сшила занавески для окон и чехлы для двух кресел из того же материала. Сидеть в креслах было удобно, несмотря на то, что они были набиты сеном. Взгляд Лэйси упал на пестрый ковер у камина. Мэтт был однажды в индейской деревне и купил эту вещь у одной старухи, которая сама их плела специально для продажи бледнолицым.

Девушка вздохнула. Она так полюбила этот маленький коттедж, по сути дела ставший ее первым в жизни настоящим жильем, так как их старый дом Лэйси уже почти не помнила. Сколько же еще ей суждено прожить здесь? Скорее всего, не очень долго. Трэй аннулирует их брак, и ей придется убираться отсюда. А если судить по тому, как он был взбешен, когда уходил, то наверняка с этим тянуть не будет — ему глубоко наплевать и на нее, и на то, какая судьба ее ожидает. Во всяком-случае, никакой денежной помощи от него ждать не следует.

Оставался еще Мэтт. Он может помочь ей найти какую-нибудь работу, однако она все равно не сможет жить здесь, бок о бок с Трэем.

Слезы, копившиеся в ней еще со времени схватки с волком, полились ручьем. «Боже, — подумала Лэйси, — какой же глупостью было выйти замуж за человека, которого я не знала и не любила!»

От колючего снега, бившего в лицо, Трэй почти ничего не видел. Поэтому вынужден был погонять мустанга вслепую. Злость на Лэйси улетучилась, уступив место стыду. «Как же могло случиться, что его папочка и Руби, едва взглянув на нее, определили ее как шлюху, а у Хосе Переса и Мэтта она сразу же вызвала искреннее почтение?» — думал он.

Сквозь снежную завесу стали видны огоньки ранчо, и Трэй отбросил все эти размышления — надо было морально подготовиться к встрече с Буллом, чтобы сдержаться и не убить его в гневе.

ГЛАВА 8

Проезжая мимо дома к сараю, Трэй заметил в окне кухни широкоплечую фигуру отца, который пристально следил за ним.

— Смотри, смотри, да не ослепни, старый олух, — пробормотал он. — И моли Бога, чтобы я не вышиб тебе мозги.

В сарае Трэй досуха вытер куском рогожи своего маленького скакуна, а потом дал ему овса. Перед тем как поставить животное в стойло, он заботливо набросил ему на спину одеяло, чтобы уберечь от холода. Подойдя к своей лошади, Трэй ласково потрепал ее за ухом.

— Ну, как? Небось, соскучился по мне, приятель? Ухаживали за тобой здесь, пока меня не было?

Он сам вырастил этого коня, сам же и заарканил его еще жеребенком в одном из диких табунов лет пять назад. Кто-то из его не очень далеких предков явно мог похвастать белой гривой, гнедой мастью и стройными ногами, говорившими о его необычайной резвости.