Очарованная призраками

Я вспоминаю о девочке, Матильде, и о странном чувстве, что поселилось во мне с тех пор, как я ее увидела. Это затравленное выражение лица, этот взгляд… она словно знала меня. И я тоже знала ее, хотя это ведь невозможно. Но мне ли не понимать, что такие вещи возможны.

– Есть еще кое-что, – говорю я Моргане. – Кажется, моя племянница – тоже провидец.

Моргана косится на меня и приподнимает брови.

– Ты уверена? Ты ведь сколько на нее смотрела, минуту? И она слишком юна для того, чтобы дар ее пробудился.

– Юна, да, но оно не приходит в одну ночь… видения являлись ко мне всю жизнь, я просто плохо их запоминала. Они прокрадывались в мои сны и кошмары, расцветали в моем воображении. Оглядываясь сейчас… не могу сказать даже, что было видением, а что – просто сном. – Я качаю головой. – Но… она так на меня посмотрела. Я помню этот взгляд. Она словно узнала меня, хотя мы никогда прежде не виделись.

– Может, у нее просто яркое воображение, – предполагает Моргана.

– Надеюсь, так и есть. Нашей семье не нужен еще один провидец… особенно с именем моей матери.

Моргана молчит, обдумывая сказанное.

– А если ты права? Что тогда?

 Вопрос этот проникает под самую кожу.

– Не знаю, – признаюсь я. – Но, если она унаследовала дар с моей стороны… скорее всего, так и есть… ее мать не поймет, что с ней делать. Как вести себя, когда видения ее обретут силу. Моя мать хотя бы знала, что со мной происходит, пусть и помощь ее была сомнительной… ее же мать не знает ничего. Ты сама говорила, что люди боятся того, чего не понимают. Что будет, если мать начнет бояться ее?

– Можем рассказать о ней Нимуэ, – предлагает Моргана. – Уверена, она не против принять еще одного ученика. Особенно такого, в чьих жилах течет твоя кровь.

 Я трясу головой.

– Я бежала от своей семьи, потому что не могла остаться. Потому что никто не мог мне помочь. Она всего лишь ребенок… сколько ей, шесть? Не хочу забирать ее у родителей. Нужно с ней поговорить. Может, я преувеличиваю. Может, провидцы мне только кажутся. Вернуться сюда… так странно. Может, мой собственный разум решил со мной поиграть.

– Может, и так, – отзывается Моргана, но в голосе ее полно сомнений.

27

После пира с десятью сменами блюд я едва двигаюсь, но отец поднимает бокал в честь Артура и предлагает ему оказать честь танца со своей дочерью. Я не могу отказаться. Артур берет меня за руку и выводит в центр залы: свет от канделябра расписывает каменный пол под нами.

 Струнный квартет в углу начинает играть что-то легкое, веселое и знакомое даже после стольких лет. Я вдруг оказываюсь на уроках танцев и стараюсь не заплетаться в ногах. Получается у меня, конечно, неважно.

– Я не знаю этого танца, – бормочет Артур мне на ухо.

– Не волнуйся, – отвечаю я. – Я этот танец выучила наизусть. Повторяй за мной.

 Это не сложный танец, но на нас все смотрят, и я оступаюсь, и Артур оступается вместе со мной. Мы задеваем ноги и руки. У Артура такое сосредоточенное лицо, мне даже приходится закусить губу, чтобы не рассмеяться в голос.

– Тише, не то наступлю тебе на ногу, – шипит он, и я не могу понять, угроза это или честное предупреждение.

 К счастью, к нашему танцу присоединяются остальные пары, и всеобщее внимание нам больше не грозит.

– Совсем не похоже на танцы у костра, да? – с полуулыбкой спрашивает Артур.

– Нет, – отвечаю я. – Ты скучаешь по ним? И по Авалону?

 Он задумывается, глядя себе под ноги.

– Не так сильно, как думал, – признается он. – Я скучаю по Нимуэ, конечно. И по острову тоже, по свободе, которая у нас была. Но что-то есть в жизни здесь, в Альбионе… словно я спал в ожидании чего-то. И проснулся. И дождался. И я этому рад.

 Я киваю.

– Странно, но я склонна с тобой согласиться. Волнуешься перед встречей с Гвен?

– Еще как, – сразу же заверяет он. – И не просто волнуюсь… я в ужасе. Но никому об этом не говори.

– Конечно, нет. Нельзя же допустить, чтобы люди узнали, что будущий король боится какой-то девчонки.

– Пусть сначала с ней познакомятся. Тогда они меня точно поймут.

 Я вспоминаю Гвен из своих видений – холодную, жестокую и до глупости романтичную. Артур не знает об этой версии Гвен, но все равно боится ее. Впрочем, может, это совсем другой страх? Она уже порвала с ним, но всего лишь в письме. Таким обезличенным от всего способом… и даже это сломило его. Что же случится с Артуром, когда она повторит ему это в лицо? Когда он протянет ей свое сердце, а она уйдет прочь?

– Обещай мне одно, – прошу я под конец танца. – Обещай, что не станешь вызывать никого на дуэль.

 Артур поднимает на меня непонимающий взгляд.

– Конечно, – обещает он. – Гвен все эти рыцарские штуки не терпит.

 Что-то опасное начинает разворачивать внутри меня свои кольца. Возможно, это надежда.

 Пытаюсь тихонько сбежать из зала, чтобы присесть, но не успеваю сделать и пары шагов, как меня перехватывает Торре – для следующего танца. После этого меня ловит Лавейн, а потом – каждый из рыцарей Артура