Очарованная призраками

– Плохих людей! – Она качает головой. – Ты не понимаешь. Не понимаешь, каково это… да и не сможешь понять. Видела бы ты меня, Элейн… под светом луны, с когтями, клыками и голодом. Я могущественна и неостановима, и меня ведет ярость, она поглощает меня и все вокруг. И это так здорово. Так правильно. Я не могу променять это на корсеты и задушевные разговоры за чаем в Камелоте. Я не могу. И не стану.

На последнем слове ее голос срывается – им почти можно порезаться.

Моргана снова поднимает на нее взгляд, но в глазах ее нет злобы. Только молчаливое понимание. И я тоже это понимаю, пусть у меня нет когтей и клыков Гвен или кипящей ярости Морганы. Я понимаю это желание разрушать, забирать вместо того, чтобы отдавать, и отдавать, и отдавать. В моей жизни было множество дней, когда я была бы не против отрастить клыки.

Но не все из нас обладают выбором. Не все могут прятаться в глуши и отдавать свои тела луне. Не все могу позволить себе рвать мир на части. Кому-то в этом мире нужно жить. Выживать в нем.

– Мы можем изменить Камелот, – произношу я, и они обе смотрят на меня так, словно я потеряла последние остатки разума. – Ты права, Гвен. Это ужасное место. Там слишком много законов, слишком все поверхностно. Это не место для таких девушек, как мы. Да и вообще для девушек. Камелот создали мужчины, и процветают в нем тоже мужчины. Но вместе мы сможем это изменить. Разрушить мир и создать свой собственный.

– Элейн… – начинает Гвен, но я не даю ей закончить.

– Мы могли бы сделать все это, – я повышаю голос, – вместе. Но сначала мы должны посадить Артура на трон. Прошу тебя, Гвен.

Гвен качает головой.

– Союз с Альбионом не сработает. Если люди узнают, что мы такое…

– Они вас уничтожат. – Моргана пожимает плечами. – Будет бойня: море людей против чудовищ. Но бойня эта закончится победой Альбиона. Если бы на вас напал лишь один Камелот, вы, может, и выстояли бы. Но весь континент… надежды не будет.

Гвен хмурится.

– Это что, угроза, Моргана?

– Я не угрожаю, Гвен. – Она закатывает глаза. – Это просто факт. И его не оспоришь.

Гвен скрещивает на груди руки.

– А у вас есть лучшее решение?

– Элейн права. – Моргана кивает в мою сторону. – Если приедешь в Камелот, если встанешь рядом с Артуром, мы изменим не только одну страну, но и весь Альбион. В том числе и Лионесс.

– Но я этого не хочу, – возражает Гвен. – Не хочу, чтобы Альбион менял Лионесс. Чтобы приручал его.

– Но Лионессу это нужно. – Моргана безрадостно усмехается. – И тебе это известно так же хорошо, как и мне… то, что случилось вчера – настоящее варварство. И я не про чудовищ, я про бойню. Про ритуальное убийство.

– Но они были преступниками, – напоминает Гвен.

– Это не значит, что они заслужили смерти, – замечает Моргана. – И ты это знаешь, Гвен. Ты ведь дрожала, когда пришла к нам. Да и до сих пор дрожишь.

– Ритуал этот древнее памяти. Если захотите его изменить, люди взбунтуются.

– Но не я буду его менять. Этим займешься ты. Как королева не только Камелота, не только Альбиона, но и Лионесса. Ты говорила, что в Лионессе значение имеет лишь сила – и у тебя она будет. Лионесс восстанет? Пускай. За твоими плечами будет мощь всего континента, и никто не сможет этого изменить.

Гвен на мгновение задумывается.

– Но кое о чем ты забываешь, – наконец произносит она. – У королевы Альбиона нет своей силы. Только очаровательная улыбка, элегантное платье и тело для того, чтобы вынашивать детей. Ничего более.

– И раньше так и было. Но мы живем в непредсказуемые времена, и в твоих руках есть то, что нужно и Артуру, и Альбиону. Ты можешь предъявлять требования. Так выдвигай их.

Гвен прикусывает губы, но я знаю, что это сработало. Вижу, как напряглась ее челюсть, как задумчивость отразилась в ее глазах… Гвен редко размышляет так долго. Она действует, принимает решения быстро и без сожалений. Но не в этот раз. Сейчас она взвешивает варианты. Продумывает исходы. Если она молчит, значит, она сомневается. Если она сомневается, значит, мы выиграли.

– У моего отца тоже есть требования, – произносит она. – И он все еще здешний король. А я – всего лишь принцесса.

Моргана улыбается, и, пусть даже она не родилась под здешней луной, в этот момент я с легкостью представляю ее с клыками.

– Но ты можешь поговорить с отцом, – она пожимает плечами. – Можешь навести его на мысль.

– Это будет нелегко. – Гвен качает головой. – Ты не знаешь, что отец потребует от Артура. То, на что Утер, и его отец, и отец его отца не соглашались. Артур тоже не согласится на это, вот увидите.

– И что же это? – спрашивает Моргана.

Гвен поворачивается к ней, и в ее глазах мелькает что-то мягкое… а потом его заменяет привычная сталь.

– Добыча.

31

Моргана отпирает дверь комнаты Артура и Ланселота, и мы встречаемся в коридоре сразу после того, как они накидывают одежду. Судя по их глазам и какому-то взъерошенному виду, прошлой ночью они не спали. И это понятно: с ними же не было Морганы, которая могла бы волшебным образом заставить крики исчезнуть. Но когда Артур видит нас троих, его плечи опускаются.